Смешная история про Дон Кихота - "Тонкий Ход!". «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигель Сервантес Роман донкий ход читать
Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский Мигель Сервантес
(Пока оценок нет)
Название: Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский
Автор: Мигель Сервантес
Год: 1615
Жанр: Европейская старинная литература, Зарубежная старинная литература
О книге «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигель Сервантес
Честно признаться, мое первое знакомство с книгой Мигеля Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» было почти что трагическим: за контрольную работу, в которой был вопрос «Нужны ли сегодняшнему миру Дон Кихоты», у меня в дневнике появилась первая тройка. А все потому, что в пятом классе чрезвычайно сложно понять смысл этого произведения. Да и, если честно, во время летних каникул мне так и не удалось прочесть книгу полностью. Было скучно, тяжело, не хотелось… Тогда мне не понравился «Дон Кихот». И мой ответ на вопрос контрольной был приблизительно такой: мол, слабоумный старик, без разбору читавший рыцарские романы, начал вершить «подвиги», хотя сам был смешон. Теперь я понимаю, насколько обоснованной была оценка учительницы…
Сегодня, возвращаясь к роману Сервантеса, я думаю иначе. Все-таки это произведение не просто так считается классикой и испанской, и мировой литературы. «Дон Кихот» также относится к . Однако этот факт не делает данное произведение более легким для восприятия. Да и читается оно, честно говоря, с трудом.
Если вы еще не читали книгу «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигеля Сервантеса, то самое время с ней ознакомиться.
Внизу вы можете скачать ее в формате rtf, epub, fb2, txt.
Первая часть книги чем-то напоминает комедию. Странное, иногда и вовсе смешное поведение Дон Кихота временами вызывает улыбку. Да, главный герой действительно свихнулся от чтения рыцарских романов; теперь всех представителей мужского пола он воспринимает исключительно как рыцарей, а вот овец и бурдюки с вином – как подлых противников, с которыми нужно сражаться. Но с каждой страницей то, что поначалу казалось комедией, превращается в трагедию.
Сервантес сумел создать Творца, Художника, Бога. Можно называть Дон Кихота как угодно, но он жил в своем собственном мире. Том, в котором ему было хорошо даже после издевательств и жестокости людей, избивших его. У него была Дульсинея – скорее воображаемая, чем реальная, но от этого она не становилась менее очаровательной для влюбленного. Мало того, что Дон Кихот создал этот мир, он еще и заставил всех других принять участие в его организации.
Книга «Дон Кихот» Мигеля Сервантеса – это мощная сатира и на его, и на наше время. Теперь я думаю, что такие вот идеалисты, мечтатели и энтузиасты действительно нужны нашему миру! Они могут – я верю – спасти его от неизбежной катастрофы, всемирной трагедии, известной еще в далеком 1615 году…
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигель Сервантес в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Цитаты из книги «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигель Сервантес
Лошади научили людей верности.
И самое лучшее лекарство не поможет больному, если он отказывается его принять.
Колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что еще вчера были наверху, сегодня повержены во прах.
Ни одна женщина не поверит, что стихи посвящены ей, если имя её не обозначено в них ясно и отчетливо.
От животных люди получили много уроков и узнали много важных вещей: так, например, аисты научили нас пользоваться клистиром, собаки – блеванию и благодарности, журавли – бдительности, муравьи – предусмотрительности, слоны – стыдливости, а конь – верности.
Сеньор, если б я мог изобразить статность её и стройность, вы дались бы диву, но это невозможно, оттого что она вся сгорбленна и согнута, а колени её упираются в подбородок, и, однако же, всякий, глядя на неё, скажет, что если б только она могла выпрямиться, то достала бы головою до потолка.
Если когда-нибудь жезл правосудия согнётся у тебя в руках, то пусть это произойдёт не под тяжестью даров, но под давлением сострадания.
Да, он любил, но им пренебрегали, он обожал - и заслужил презренье
В разлуке человек всего страшится и всё ему причиняет боль.
Просто-напросто не любитель я что бы то ни было долго хранить в себе: хранишь-хранишь, глядь, а оно уже и прогоркло - вот чего я боюсь.
Скачать бесплатно книгу «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» Мигель Сервантес
(Фрагмент)
В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 1 часть
Дон Алонсо Кехано все свое время посвящает чтению романов… Рыцари, поединки, великаны и заколдованные принцессы занимают его воображение настолько, что он может занести свой огромный меч над головой старой экономки, вообразив, что она - великан. Этот высокий худой человек лет пятидесяти весь погружен в мир рыцарства. «Рыцари, - думает он, - жили не для себя. Для всего мира совершали они подвиги! Заступались за вдов и сирот, за слабых и беззащитных, за угнетенных и оскорбленных. А теперь каждый живет в своей норе, не заботится о благе ближнего».
Доходов с имения бедного дворянина едва хватает на самую скромную пищу и одежду. Все свободные деньги он тратит на романы. Этот пылкий и наивный человек верит, что все в этих книгах правда.
И вот он решает сделаться странствующим рыцарем и отправиться на поиски приключений. Но ведь нельзя в старом кафтане отправляться на подвиги! В чулане дон Алонсо нашел старые латы и оружие, они принадлежали кому-то из его предков. Шлем он изготовил собственноручно, кое-как собрав в одно целое старый шишак и забрало.
Имя себе старый Кехано подобрал звучное: Дон Кихот Ламанчский. Верховой конь нашелся - старая и тощая белая кляча по имени Росинант. Осталось только найти даму сердца. Ведь все свои подвиги рыцари посвящали прекрасной даме.
В соседней деревушке Тобосо престарелый рыцарь видел молодую работящую крестьянскую девушку по имени Альдонса. Он назвал ее пышным именем - Дульсинея Тобосская. И если кто-то усомнится в том, что его избранница принцесса крови, он сумеет отстоять честь ее имени!
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 2 часть
Ранним июльским утром Дон Кихот оседлал Росинанта, надел доспехи, взял в руки копье и отправился в путь.
И вдруг путник сообразил, что его никто не посвятил в рыцари. А непосвященному нельзя сражаться! Если верить романам, то любой владелец замка может посвятить в рыцари. Дон Кихот отпустил поводья Росинанта - пусть конь и судьба приведут его, куда надо. Целый день ехал бедный рыцарь, конь уже начал спотыкаться от усталости.
И вот вдали показалась бедная гостиница. Двух деревенских девиц, сплетничавших у ворот, всадник принял за прекрасных дам. Своими учтивыми оборотами речи он очень рассмешил их.
Хозяин таверны интересуется, есть ли у путника деньги. Дон Кихот ни когда не читал, чтобы рыцари брали в дорогу с собою такую вещь, как деньги.
Хозяин убеждает его в необходимости запастись деньгами, бельем, мазью от ран и, главное, сообразительным оруженосцем.
Хитрый трактирщик, не желая предоставлять жилища без платы, отправил странника охранять его доспехи во дворе. Дон Кихот отнесся к этому «заданию» с большой ответственностью: положил доспехи на корыто у колодца и, словно ночное привидение, затоптался возле. Погонщики мулов, которым нужно было напоить животных, были повержены «рыцарским копьем».
Безумца чуть было не побили камнями. Но трактирщик заступился за бедолагу и двумя сильными ударами по плечу посвятил его в рыцари.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 3 часть
Дон Кихот задумался над выбором оруженосца. Он мысленно остановился на одном простодушном крестьянине. Росинант живо повернул к дому. Вдруг в ближайшем лесочке раздались крики и звуки ударов. Но толстый крестьянин привязал к дереву мальчишку-пастушонка и хлещет его ремнем за то, что тот опять не устерег овец.
Дон Кихот угрожает грубияну копьем и заставляет его дать честное благородное слово, что пастушка больше не будут бить и заплатят ему жалованье. Естественно, как только заступник удалился, пастушок был набит хозяином «с прибавкой и с надбавкой», и никаких денег не получил.
Дон Кихот же, в полной уверенности, что совершил героический поступок, отправляется дальше. На дороге он встречает целую компанию всадников - это купцы, которые представляются воспаленному воображению дона рыцарями. И значит, согласно кодексу, утвержденному романами, нужно сразиться с ними: пусть признают, что Дульсинея Тобосская - краше всех в мире.
Купцы подсмеиваются над сумасшедшим странником. Тот бросается и бой, сваливается с коня, не может подняться - ему мешают тяжелые латы. Один из слуг вступается за хозяина и жестоко колотит невезучего героя.
Некий добрый крестьянин, немало дивясь нелепым бредням Дон Кихота, погрузил его на своего осла. А доспехи и даже обломки копья навалил на Росинанта. Фантазер был доставлен домой.
Экономка и священник считают, что весь вред - от глупых книг. Надо их сжечь! Да, сжечь, а безумцу сказать, что его библиотеку унес алой чародей…
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 4 часть
Дверь в библиотеку заделали и наглухо заштукатурили.
Священник и цирюльник (парикмахер, брадобрей) сожгли библиотеку на костре во дворе, а свихнувшемуся читателю наплели небылиц о волшебнике, что прилетал на огромном драконе и уничтожил книги. Алонсо Кехано вполне этому поверил, но мечтать о подвигах не перестал.
Неподалеку жил бедный крестьянин Санчо Панса. Он был не очень-то сообразителен и невероятно хотел разбогатеть. Дон Кихот предложил ему жалованье и службу оруженосца. Кроме того, доверчивому крестьянину было обещано в будущем сделать его губернатором какого-нибудь завоеванного острова.
Дон Кихот продал лучшую часть своего имения, набил кошелек монетами, исправил свое изломанное оружие и велел новоявленному оруженосцу позаботиться о провизии. Санчо отправился в путь верхом на осле, что показалось сеньору довольно неприличным для оруженосца. Но без длинноухого товарища Санчо отказывался выезжать - пешком ходить ему совсем не по душе.
Из деревни эти двое выбрались ночью и по дороге сильно петляли, желая избавиться он преследованная.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 5 часть
В поисках приключений и мечтах о губернаторстве путники доехали до поляны, на которой возвышалось десятка три ветряных мельниц. Дон Кихот уверяет Санчо, что это на самом деле великаны, и бросается в бой с «чудовищами» несмотря на уговоры благоразумного оруженосца.
Поднимается ветер - и крутит крылья мельниц все сильнее. Благородному дону кажется, что великаны ударились в бегство. Он бросается в нападение. Ветер все сильнее, крылья напоминают безумному сеньору размахивающие руки. Пришпорив Росинанта, бросился искатель приключений вперед и вонзил копье в крыло. Ветер поднял бедолагу вверх, бросил на землю - чуть ли не на версту в сторону от места событий, а копье изломал в щепы.
При помощи верного оруженосца, охая, взбирается старый дон на свою клячу. Наконечник от копья он насадил на палку, найденную в лесу. Он совершенно уверен в том, что колдун Фрестон (тот самый, что сжег его библиотеку), превратил великанов в мельницы.
Далее Дон Кихот встречает двух монахов. Они едут верхом, укрываясь от жары под зонтиками. В одну сторону с монахами следует и карета, где путешествует некая дама. Безумный рыцарь тут же объявляет даму - прекрасной принцессой, а монахов - разбойниками, взявшими ее в плен. И как ни пытаются его переубедить, повергает монахов на землю. Санчо тут же начинает грабить одного из них: рыцарям ведь достается в бою добыча?
Благородный же дон с вежливым поклоном сообщает даме и ее прислужнице, что они свободны от своих мучителей, - и пусть в благодарность сообщат об этом подвиге властительнице его сердца донне Дульсинее Тобосской. Женщины готовы пообещать все что угодно, но тут опомнились слуги, сопровождавшие карету. Одного из них «защитник угнетенных» так рубанул мечом по голове, что тот упал, обливаясь кровью из носа и ушей.
Испуганная дама бросилась перед не на шутку разошедшимся безумцем на колени, умоляя пощадить ее слугу. Пощада была милостиво дарована. Санчо перевязывает своему господину разрубленное ухо. Дон Кихот вдохновенно рассказывает доверчивому оруженосцу очередную легенду - о чудодейственном целительном бальзаме, рецепт которого ему якобы известен. Крестьянин говорит господину, что продавая такой бальзам, можно обогатиться. Но дворянин очень серьезно отвечает, что он «не торгаш».
Шлем дона весь изрублен, и он дает клятву «не есть хлеба со скатерти», пока не отнимет в бою шлем у какого-нибудь рыцаря. Санчо разумно возражает, что рыцари в шлемах не стоят на каждом перекрестке.
Ночевать искателям подвигов приходится у пастухов под открытым небом. Оруженосец вздыхает о мягкой постели, а рыцарь радуется, что с ним происходит все, как в романах,- кочевая жизнь, лишения…
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 6-8 часть
Росинант, во время привала путников в лесу, поскакал к табуну молодых здоровых лошадей, которым его компания не пришлась по праву. Лошади стали кусать и лягать беднягу, табунщики принялись хлестать его плетьми. Дон Кихот, в восторге от нового повода к сражению, бросился на защиту своего верного коня. Тут табунщики так отколотили и рыцаря, и оруженосца, что чудодейственный бальзам им бы очень пригодился.
Добродушная хозяйка трактира облепила страдальцев целебными пластырями и дала приют на чердаке. Ночью избитый рыцарь так стонал, что разбудил спавшего рядом погонщика мулов - и тот с такой яростью напал на путешественника, что сломал кровать, на которой тот спал.
Утром Дон Кихот посылает оруженосца за вином, маслом, солью и розмарином для чудодейственного бальзама. Он мешал снадобье, бормотал над ним молитвы, простирал руку для благословения… В результате священнодействия получилась ужасная гадость, от которой и у самого дона, и у Санчо случились приступы рвоты. Причем дон проспал три часа - и ему полегчало, а оруженосец так ослаб, что еле взобрался на осла и проклял все бальзамы на свете. Дон Кихот только отмахивался: «Ты - не рыцарь. Такой бальзам тебе и не может помочь…» Санчо справедливо сердился: «Зачем тогда нужно было давать средство, если знаешь, что оно помочь не может?»
Платить за постой в трактире благородный дон отказывается: он никогда не читал, чтобы рыцари за это платили - они ведь оказывают хозяевам честь подобным визитом. За этот отказ влетело бедному Санчо: трактирщик и собравшиеся у трактира люди подбрасывали Санчо на одеяле, как мячик. Натешившись, его усадили на осла и выставили за порота.
Да еще и мешок с провизией отобрали…
А странствующий рыцарь все никак не может угомониться: два встречных стада баранов он принимает за сражающие войска - и бросается в гущу воображаемой битвы, кроша овец направо и налево. Пастухи пробовали угомонить безумца криками, а потом не выдержали - и забросали камнями. Дон Кихот, несмотря на уверения своего спутника, что это были просто бараны, и это происшествие считает шутками злого волшебника Фрестона.
Жажда подвига не оставляет рыцаря: он нападает на похоронную процессию монахов, которую принимает за шествие привидений. В этот раз бедного дона не бьют, а Санчо Панса под шумок добирается до груженого провизией мула и набирает запас еды.
После встречи с монахами Санчо присваивает своему дону имя, под которым он известен уже много столетий: Рыцарь Печального Образа.
У реки Дон Кихот чуть не повторяет свой подвиг с ветряными мельницами - только уже с валяльными молотами, приводимыми в движение силой воды. Санчо, уразумев, наконец, невозможность открыть глаза своему хозяину на реальность, потихоньку спутывает задние ноги Росинанту - и тот не может двигаться, только жалобно ржет. Дон Кихот верит, что враждебные силы заколдовали коня - и путники смирно ждут рассвета. Когда всходит солнце, Санчо начинает смеяться:
Хороши бы мы были, если бы поскакали прямо в воду!
Дон Кихот, разгневавшись, изо всех сил бьет верного оруженосца копьем по плечу:
Ты забываешь должное ко мне уважение! Я и сам в этом виноват: допустил слишком большую близость между нами. Теперь ты будешь заговаривать со мной только тогда, когда я сам к тебе обращусь.
На дороге путникам попадается человек, едущий верхом на осле. На голове его что-то блестит. Это цирюльник из ближайшего села, который надел поверх своей новой шляпы медный тазик, чтобы защитить ее от пыли и зноя. Тазик показался странствующему рыцарю золотым шлемом, который он и отбил довольно легко, просто пригрозив брадобрею копьем. Санчо снимает с осла цирюльника новую красивую сбрую. Он бы и осла забрал, но рыцарь запретил ему.
Дон Кихот водрузил себе на голову тазик, удивляясь его величине - очевидно, это шлем легендарного великана Мамбрина.
Навстречу путникам движется партия каторжников под конвоем. Их гонят на галеры. Храбрый рыцарь сначала учтиво обращается к начальнику конвоя с просьбой освободить «угнетенных». Начальник, естественно, отказывает - он выполняет свою работу. «Освободитель несчастных» вышибает начальника из седла. Каторжники (а наказаны они за разбой и грабеж) разрывают свои цепи, разгоняют конвой и грабят начальника, валяющегося на земле.
Рыцарь Печального Образа требует от них в благодарность явиться к Дульсинее и сообщить о его подвиге. Каторжники осыпают рыцаря и оруженосца градом насмешек и камней, снимают с Санчо плащ и уводят его осла. Оруженосец ковыляет за своим повелителем, волоча на себе мешок с провизией.
Неожиданно путники находят труп полуистлевшего мула, а рядом с ним - чемодан, в котором находится немного белья и кошелек с сотней золотых монет. Рыцарь жалует эту находку своему оруженосцу. Санчо, ощущая себя невероятно богатым, хочет вернуться домой - обрадовать жену.
Печальный рыцарь забирается высоко в горы. Там он собирается, подражая своему герою - рыцарю давних времен Амадису Галльскому, впасть в благородное безумие, ходить голым, поститься и бичевать себя. Оруженосца же он отправляет назад с письмом к Дульсинее и поручением рассказать о его безумствах.
Санчо оставляет хозяина в горах и отправляется в обратный путь на Росинанте. Письмо к Дульсинее он по рассеянности забыл.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 9 часть
Дома между тем беспокоятся о Дон Кихоте. Племянник и экономка ищут его повсюду. Цирюльник и священник собираются в путь - на поиски. Но прямо за воротами встречают Санчо верхом на Росинанте. Выслушав историю приключений рыцаря-безумца, обеспокоенные друзья собираются на его поиски. Надо вернуть бедного дона домой. Но как? Только обманом. В сказки рыцарь верит куда больше, чем в реальные факты и справедливые доводы.
Священник познакомился с одной путешествующей дамой, которую удалось уговорить выдать себя за притесняемую девушку, - и таким образом выманить дона из его отшельнического приюта в горах. Санчо на Росинанте был их проводником.
Красавица выдала себя за принцессу Микомиконского царства, цирюльник привязал себе бороду из рыжего коровьего хвоста - и изображал из себя верного пажа несчастной принцессы. Дон Кихот поверил всему, что ему сказали, взгромоздился на свою тощую клячу и отправился совершать подвиг. По дороге их встретил священник. Путники остановились в гостинице.
Ночью благородный дон бросился в сражение со «страшным великаном», который притеснял принцессу Микомикон. Хозяин гостиницы побежал в комнату - и увидел, что постоялец поражает своим копьем мехи (бурдюки) с вином, которые хранились в этом же помещении. Вино затопило всю комнату. Священник удержал хозяина от расправы: «Человек не в своем уме! Мы возместим все убытки!»
Утром Дон Кихот уверял всех, что отрубил голову великану, и требовал отправить этот трофей Дульсинее Тобосской.
Цирюльник и пастор обманом заманили героя в деревянную клетку, поставленную на телегу, и таким образом увезли его домой.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 10 часть
Домашние Дон Кихота, увидев его в клетке, обливаются слезами. Он совсем отощал, чрезвычайно бледен и страдает от невероятного упадка сил. Его укладывают в постель, как больного ребенка.
Санчо Панса же радует жену и дочь кошельком, полным золота, и рассказами о фантастических приключениях. Длинноухого друга своего Санчо вскоре отыскал и отнял у вора.
Благородный дон начинает постепенно выздоравливать, но все равно больше похож на какую-то высохшую мумию, а не на человека. В деревню является студент Самсон Карраско. Он вызывается вылечить рыцаря от его сумасшествия, но только если он вновь отправится путешествовать. Такова, дескать, его метода. Карраско рассказывает дону, что читал книгу, где описаны подвиги Рыцаря Печального Образа. Наивный мечтатель не замечает, что студент зло подсмеивается над ним. Вдохновленный тем, что может служить примером для благородного юношества, Дон Кихот отправляется в новое путешествие. С ним и верный оруженосец на вновь обретенном осле. За ними следом тайком продвигается Карраско, наблюдая интересный ему феномен сумасшедшего рыцаря-странника.
Дон Кихот ведет себя довольно смирно, он даже не думает вступать в бой со странствующими комедиантами, хоть они обряжены в странные костюмы: чертей, ангелов, императоров и шутов…
Карраско изготавливает себе роскошный наряд рыцаря Леса или Зеркал, в самом деле расшитый зеркальцами. На шлеме - роскошный плюмаж из пестрых перьев. Лицо закрыто забралом. У его оруженосца (Фомы, соседа Санчо) - ужасный крючковатый красный с синими бородавками нос. Нос сделан из картона - и Фома этим носом так напугал Санчо, что тот забрался на дерево. Рыцарь Леса вызывает Рыцаря Печального Образа на поединок, утверждая, что в честь своей дамы победил множество рыцарей - в том числе и Дон Кихота. Дон начинает спорить и предлагает решить спор поединком.
Тощему старику неожиданно легко удается вышибить своего молодого противника из седла. Дело в том, что конь Карраско заартачился - и этим сорвал его план: победить (неузнанным!) в бою безумного странника и по праву победителя взять с него клятву по крайне мере два года не искать приключений и смирно жить дома.
Дон Кихот решает, что превращение рыцаря Зеркал в знакомого студента - дело рук волшебника Фрестона. Он величественно отправляет «рыцаря Зеркал» к Дульсинее: пусть расскажет об очередном подвиге ее обожателя. Но Карраско, которому после боя со стариком пришлось залечивать избитые бока у случайного костоправа, продолжает преследовать благородного дона. Теперь студент не хочет лечить сумасшедшего - Самсон мечтает о мести за свое поражение.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 11-12 часть
На пути Дон Кихот встречает человека в красивом зеленом наряде, на прекрасном коне. Это владелец соседнего имения - богач дон Диего. Он заинтересовался странными идеями сухопарого искателя подвигов и пригласил его и оруженосца к себе в имение, на что они согласились.
Рыцарь замечает пыль на дороге. Это клетки со львами, которых некто отправляет в дар королю. Сопровождающий говорит, что львы дорогою проголодались - и пора поскорее добраться до соседней деревни, чтобы накормить измученных путешествием животных.
Дон Кихот требует, чтобы голодных львов выпустили из клетки, - он немедленно с ними сразится!
Как не стараются переубедить рыцаря - он непоколебим. Льва выпускают. Животное высовывает из клетки огромную голову… И что же? Увидев торчащего перед клеткой дона со щитом в одной руке и копьем наготове - в другой, лев тряхнул гривой и удалился обратно в клетку. Искатель подвигов собрался уже было дразнить зверя, но вожатый сумел уговорить его оставить животное в покое - рыцарь уже достаточно доказал свою храбрость.
Дон Кихот велел Санчо заплатить погонщикам мулов за беспокойство, а вожатому непременно сообщить королю о беспримерном подвиге рыцаря Львов, - таким гордым именем он решил именовать себя с этого дня.
В усадьбе дона Диего и рыцарь, и оруженосец жили в почете - их закармливали разными вкусными блюдами, щедро наливали вина, пригласили на крестьянскую свадьбу…
Но долго жить на одном месте Дон Кихот не мог - и вскоре снова отправился в путь.
Новые дороги - новые встречи. В одну из гостиниц забредает уличный комедиант Педро с обезьянкой-предсказателем Питтакусом.
Рыцарь Львов с интересом наблюдает представление театра марионеток. Когда за принцессой Мелизандой гонятся кукольные мавры, то дон принимает театральное представление за чистую правду. Он отважно посшибал с картонного басурманского «войска» головы. Досталось в неразберихе и христианам: кукла Мелизанда осталась с разбитой головой и без носа.
Пришлось возмещать убытки. Впрочем, благородный дон не раскаивается в содеянном: он уверен, что это все тот же коварный колдун Фрестон обратил войско в кукол - и наоборот.
В дальнейшем пути рыцарь Львов заставил Санчо оставить на берегу реки коня и осла и впрыгнуть в лодку без весел и паруса. Лодку тут же понесло вниз по течению.
Куда вы? - кричали им с берега. - Лодка попадет под колесо водяной мельницы! Вы разобьетесь!
Добрые люди пытались преградить путь лодке шестами, но Дон Кихот вопил:
Прочь! Тут все заколдовано! Вам не удастся остановить меня! Я проникну в заколдованный замок и освобожу заключенных, чьи стоны я слышу.
Лодка налетела на шесты и опрокинулась. Рыцарь и оруженосец полетели в воду, откуда их благополучно вытащили. А вот сама лодка попала под колесо мельницы и разлетелась в щепки. Такая участь ждала бы и наших искателей приключений.
Тут налетели рыбаки, хозяева погубленного суденышка и потребовали возмещения убытка. Дон Кихот велел оруженосцу расплатиться с ними и ушел в печали: ему не удалось спасти воображаемых пленников.
К счастью, осел и Росинант остались в целости и сохранности.
Санчо был рассержен и даже хотел покинуть хозяина, но потом был переубежден, устыдился и даже пролил слезы раскаяния.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 13-15 часть
На поляне у леса путникам встретилась кавалькада охотников. Впереди скакала богато одетая всадница, явно из высших кругов общества. На руке у нее сидел ловчий сокол. Она беседовала со статным мужчиной - тоже знатным и великолепно одетым.
Герцог и герцогиня приглашают знаменитого рыцаря отдохнуть у них в поместье. Путники соглашаются.
На глазах у герцога по нелепой случайности рыцарь и оруженосец одновременно падают, - один - с коня, другой - с осла. Это чрезвычайно потешает знатную компанию, которая рассчитывает еще не раз повеселиться за счет легендарной парочки. В особом помещении, приготовленном со всевозможной роскошью для рыцаря Львов, ему предоставляют пышные одеяния: шелк, бархат, кружева, атлас. Воду в серебряном тазу и другие принадлежности для умывания ему приносят аж четыре камеристки (служанки).
Однако вода для бритья кончается в тот самый момент, когда лицо рыцаря намылено… Он стоит с вытянутой шеей, - и все втихомолку над ним потешаются. Так задумано. Господа развлекаются, подшучивая над рыцарем, а слуги - над Санчо.
Впрочем, знатная пара разрабатывает целый план - как разыграть и Санчо. Ему обещают остров, где он будет губернатором.
На охоте знатные господа затравили кабана. С наступлением темноты лес заполонили трубные звуки, загорелись тысячи огней. Прискакал фантастический гонец - с головой дьявола и верхом на зебре. Он объявил, что сей же момент к Рыцарю Печального Образа явится волшебник Мерлин с заколдованной Дульсинеей. Волшебник сообщит благородному дону, как избавить несчастную от чар.
Появляется процессия чародеев в самых невероятных нарядах. Они везут прелестную девушку, окутанную прозрачным покрывалом. Сгорбленный волшебник (все в ужасе замечают, что у него вместо головы - голый череп!) объявляет, что есть только одно средство расколдовать прекрасную Дульсинею: Санчо должен сам себе нанести плетью три тысячи ударов по голому телу!
Санчо изо всех сил пытается уклониться. Но Дульсинея осыпает его дикими проклятьями, среди которых и «злобный урод», и «куриное сердце», и «чугунная душа»… Санчо оскорбляется: Дульсинее неплохо бы поучиться вежливости!
Герцогиня намекает оруженосцу, что если он не согласится помочь великой повелительнице сердца его господина, то не видать ему губернаторства, как своих ушей без зеркала.
Всей этой комедией заправлял главный гофмейстер герцога. Роль Мерлина он исполнял сам, а прекрасную Дульсинею изображал юный хорошенький паж.
На этом розыгрыши не закончились. Является очередная процессия, во главе с великаном, покрытым черным покрывалом, сквозь которое заметна длинная седая борода.
Дон Кихоту объявляют, что к нему - пешком из самой Азии! - явилась графиня Долориада Трифалда. Она хочет умолять его о защите… а вот и сама графиня. Она поднимает вуаль… О ужас! Ее лицо заросло бородой, лица ее горничных - тоже…
Чтобы избавить женщин от проклятия волшебника, Дон Кихоту нужно взгромоздиться на деревянного (якобы летающего) коня, управляемого при помощи пружины во лбу. И не одному - а вместе с оруженосцем.
Мне нет дела до всех бородатых графинь! - отбивается Санчо, однако в конце концов соглашается.
Вечером четверо человек в костюмах азиатских дикарей вносят в сад огромного деревянного коня. Рыцаря и его оруженосца усаживают на это чудовищное сооружение по-дамски (боком). Глаза им завязали под предлогом, что иначе они могут испугаться высоты и упасть вниз. Для имитации полета слуги герцогской четы то дуют «отважным путешественникам» в лицо при помощи огромных мехов, наподобие кузнечных, то суют под самый нос горящие факелы.
И, наконец, деревянный конь взлетает на воздух, поскольку он был набит петардами.
Герцог с герцогиней и вся его свита притворились лежащими без чувств. «Оправившись от обморока», они рассказали Дон Кихоту, что его полет так удивил грозного волшебника, что он избавил все жертвы от своего проклятия и перенес их обратно на родину, а смелого рыцаря с его доблестным оруженосцем вернул в сад герцогини.
«Заколдованная» графиня лишилась своей бороды и, удалившись, оставила большой пергамент с благодарностью своему спасителю.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 16, 17 часть
Санчо очень обрадовался, что так легко отделался, и наплел с три короба, рассказывая о своем путешествии под небесами…
И вот герцог наконец повелел Санчо отправиться губернаторствовать. Оруженосца нарядили в богатое платье, усадили на мула, а следом повели богато разукрашенного осла. Санчо убедили, что ехать на осле губернатору неприлично, но совсем расстаться со своим длинноухим другом он был не в силах.
Остров Баратория был на самом деле вовсе не остров, а один из принадлежавших герцогу городов. Но Санчо плохо разбирался в географии, поэтому его совершенно не удивило, что дорога к «острову» ни разу не пересекла водное пространство.
Все ждали новых чудачеств, но Санчо вел себя с достоинством, хотя тем, кто не знал, в чем дело, казалась странной его грузная фигура и доброе мужицкое лицо.
Гофмейстер, переодетый маршалом, говорит, что новый губернатор должен проявить себя, как мудрый судья. Поэтому к нему приводят людей со спорными вопросами. Все споры Санчо разрешает блестяще, пользуясь наблюдательностью и здравым народным умом.
Так, например, к губернаторскому креслу явились два старика, один из которых опирался на посох.
Старик без посоха принес жалобу на то, что уже давно дал второму в долг десять золотых монет. Должник заверяет, что деньги давно отдал, а заимодавец просто об этом забыл.
Пусть принесет клятву перед лицом губернатора! - требует истец.
Ответчик просит истца подержать его посох, тот повинуется. Старик, который брал деньги в долг, воздевает руки к небу и клянется:
Да видит Бог, что деньги я отдал этому человеку!
Санчо Панса внимательно наблюдает за происходящим, потом изымает посох и разламывает его. В посохе спрятаны монеты!
То есть, отдав перед клятвой выдолбленную палку со спрятанными в ней монетами, должник был формально прав: деньги он отдал. Но это был обман!
Санчо разгадал умысел обманщика. Народ дивился его сообразительности.
Огромное разочарование ожидало губернатора за обедом. В насмешку к нему приставили доктора Педро Черствого, который запрещал ему есть и груши, и ананасы, и паштеты, и куропаток… Причем все кушанья были сначала принесены, а потом убраны по приказанию фальшивого доктора.
Сначала раздразнили аппетит Санчо, а потом оставили его ни с чем. Да еще герцог, бывший инициатором этой потехи, прислал губернатору депешу (послание, письмо), где предупреждал, что Санчо хотят отравить. Так что не стоит ему дотрагиваться до вкусных блюд: а вдруг в них яд?
Санчо закусил хлебом и виноградом и отправился обозревать свои владения. В одной из харчевен ему удалось сытно поужинать бараниной с луком и телячьими ножками. Уснул он не голодным, но крайне недовольным своей новой должностью. Он мечтает отделаться от надоедливо го доктора и от его предписаний.
Ночью его поднимают с постели криками о нападении заговорщиков. На Санчо надевают неподъемные латы, в которых он не может не только воевать, но и двигаться. Он пробует шагнуть, но падает. Горят факелы, раздаются крики, через полумертвого от страха «губернатора» то и дело перепрыгивают и даже взбираются на него, как на возвышение.
В конце концов, объявляется, что над заговорщиками одержана по беда. Санчо без сил валится на кровать. Утром он отказывается от губернаторских полномочий, седлает своего любимого серого, не принимает никаких подарков. Берет для себя только краюху хлеба и немного овса для осла.
На обратной дороге Санчо и осел неожиданно упали в очень глубокую яму. Скорее, это был сухой колодец со стенами, облицованными камнем. Внизу находился разветвленный лабиринт.
Осел жалобно ревет, Санчо тоже издает вопли отчаяния. Поблуждай по лабиринту, осел и его хозяин добираются до небольшой расщелины, в которую пробивается свет.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 18
Дон Кихоту наскучила праздная жизнью у герцога. К тому же он скучает без своего оруженосца. Герцог удерживает скитальца, но тот отвечает, что обязанности перед рыцарским орденом призывают его к новым подвигам. Разъезжая в задумчивости вокруг замка, благородный дон обнаруживает ту самую расщелину, из которой раздаются голоса осла и верного оруженосца.
Дон Кихот зовет на помощь герцога - и Санчо вместе с длинноухим ослом вытаскивают из ямы. Дон Кихот собирается на рыцарский турнир в Барселону. Там он сразится с каким-нибудь знаменитым рыцарем во славу своей возлюбленной Дульсинеи. Но ведь она заколдована! Санчо ведь еще не совершил самобичевания. А это необходимо - так внушил лго хозяину герцог. Санчо, любя своего господина, соглашается…
Во время этого неприятного для Санчо разговора на путников в лесу нападает разбойник. Однако, услыхав столь известное имя, как рыцарь Львов, он отказывается от намерения ограбить, оказывает парочке путешественников гостеприимство и дает им письмо к знатному господину в Барселоне - дону Антонио. На самом деле это продолжает развлекаться герцог.
В Барселоне рыцаря и его оруженосца окружили блестящие всадники. Им оказали необыкновенный почет и накормили на славу. Все это было, конечно, опять подстроено знатными господами для развлечения.
Вечером сеньор Антонио устроил у себя бал. Гости были предупреждены о возможности посмеяться. Девицы и дамы, забавляясь, приглашали «знаменитость» танцевать, а так как не самый ловкий и опытный танцор Дон Кихот не хотел никого обидеть, то он предупредительно и нежливо беседовал и танцевал с каждой, не замечая насмешки. Это довело его до обморока от изнеможения - и его отнесли в спальню. Санчо в гневе начал упрекать собравшихся: дело его господина не танцы танцевать, а совершать подвиги!
Гости потешались и над тем, и над другим.
Вечером знаменитого идальго повезли по улицам города. Незаметно для него сзади на новый роскошный плащ прицепили надпись «Это Дон Кихот Ламанчский». Зеваки и уличные мальчишки указывали на всадника и вслух читали надпись. Рыцарь Печального Образа счел это свидетельством своей необычайной популярности.
На следующий день дон Антонио, его жена, Дон Кихот и Санчо вошли в комнату, где помещалась на нефритовой доске бронзовая голова. Как уверял дон Антонио, она была сделана искусным волшебником и умела предсказывать, не раскрывая рта. Секрет объяснялся просто: от головы шла полая трубка - через ножку стола в нижний этаж. Там прятался студент Карраско, который и отвечал на вопросы по обстоятельствам, узнавая голоса. Так, Санчо он предсказал, что тот будет губернатором - но только в собственном доме.
После сеанса предсказания студент Карраско нарядился рыцарем Луны, вызвал Дон Кихота на бой, поверг его на землю вместе с Росинантом и потребовал на год отказаться от путешествий и подвигов.
Я готов признать несравненную красоту Дульсинеи, - заверил рыцарь Луны, - только возвратитесь домой.
Как вы догадались, все шалости герцога тоже были затеяны по инициативе студента. Дон Кихот дал это обещание и лишился чувств. Росинант так расшибся, что его едва довели до конюшни. Санчо плакал: свет славы его рыцаря закатился. Однако здравомыслящий оруженосец скоро утешился. Он сидел со своим господином в придорожном лесочке, обгладывал косточку свиного окорока и рассуждал, что хороший кусок мяса лучше всякого приключения. Тут, обдав их невыносимой вонью, чуть ли не по головам промчалось стадо свиней.
Это, Санчо, шутки Мерлина, который мстит нам за то, что мы до сих пор не освободили Дульсинею от чар.
Санчо согласился, что уж пора. Он устроил себе кнут из упряжи осла, удалился в лес и после первых пяти весьма болезненных ударов принялся бичевать… деревья. При этом он так взвизгивал, что его хозяин, привыкший к мучениям, проникся небывалой жалостью к своему оруженосцу.
«Дон Кихот» краткое содержание по главам 19
Дон Кихот возвращается домой. Силы его надломлены. Он заболел лихорадкой, он истощен… И, главное, он наконец увидел, как жалка его кляча, как убоги доспехи и как он сам мало похож на рыцаря.
За три дня до смерти он сообщил окружающим:
Я вижу, что все, что я сделал, было бесцельно… Я преследовал призрак и служил посмешищем. Теперь я только бедный испанский идальго Кехано.
Санчо, прекрасно принятый своей семьей (ведь он привез им немало золота - подарок герцога), плачет у постели умирающего господина:
Живите, живите… Забудьте о своих неудачах… Взвалите их все на меня…
Перед смертью бывший рыцарь сделал завещание, где отказал все свое имение племяннице с условием, чтобы она не выходила замуж за странствующего рыцаря. Умер он тихо - будто уснул.
На его могиле эпитафия, сочиненная Самсоном Карраско: «Он удивлял мир своим безумием, но умер, как мудрец».
Мигель де Сервантес
СЛАВНЫЙ РЫЦАРЬ ДОН-КИХОТ ЛАМАНЧСКИЙ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Досужий читатель, ты мне и без клятвы поверишь, конечно, если я тебе скажу, что я желал бы, чтобы эта книга, дитя моего ума, была прекраснейшей и остроумнейшей из книг, какие только можно себе представить. Но, увы! для меня оказалось невозможным избежать закона природы, требующего, чтобы всякое существо рождало только себе подобное существо. Что же иное мог произвести такой бесплодный и плохо образованный ум, каков мой, кроме истории героя сухого, тощего, сумасбродного, полного причудливых мыслей, никогда не встречающихся ни у кого другого, – такого, одним словом, каким он и должен быть, будучи произведен в тюрьме, где присутствуют всякие неприятности и гнездятся все зловещие слухи. Сладкий досуг, приятный образ жизни, красота полей, ясность небес, журчание ручьев, спокойствие духа – вот что обыкновенно делает плодотворными самые бесплодные музы и позволяет им дарить миру произведения, которые его чаруют и восхищают.
Когда какому-нибудь отцу случается иметь некрасивого и неловкого сына, то любовь, которую он питает к ребенку, кладет ему повязку на глаза и не дозволяет ему видеть недостатков последнего; он принимает его дурачества за милые забавы и рассказывает о них своим друзьям, как будто это – самое умное и самое оригинальное из всего, что только есть на свете… Что касается меня, то я, вопреки видимости, не отец, а только отчим Дон-Кихота; поэтому я не последую принятому обыкновению и не стану со слезами на глазах умолять тебя, дорогой читатель, простить или не обращать внимания на недостатки, которые ты можешь заметить в этом моем детище. Ты ни его родственник, ни его друг; ты полный и высший господин своей воли и своих чувств; сидя в своем доме, ты располагаешь ими совершенно самодержавно, как король доходами казны, и, конечно, знаешь обычную пословицу: Под своим плащом я убиваю короля; поэтому, необязанный мне ничем, ты освобожден и от всякого рода уважения ко мне. Таким образом, ты можешь говорить об этой истории, как ты сочтешь для себя удобным, не боясь наказания за дурной отзыв и не ожидая никакой награды за то хорошее, что тебе заблагорассудится сказать о ней.
Я хотел бы только дать тебе эту историю совсем голою, не украшая ее предисловием и не сопровождая ее по обычаю обязательным каталогом кучи сонетов, эпиграмм и эклог, который имеют привычку помещать в заголовке книг; потому что, я тебе откровенно признаюсь, хотя составление этой истории и представляло для меня некоторый труд, еще более труда стоило мне написать это предисловие, которое ты читаешь в эту минуту. Не один раз брал я перо, чтобы написать его, и затем опять клал, не зная, что писать. Но вот в один из таких дней, когда я сидел в нерешимости, с бумагой, лежащей предо мною, с пером за ухом, положив локоть на стол и опершись щекою на руку, и размышлял о том, что мне написать – в это время неожиданно входит один из моих друзей, человек умный и веселого характера, и, видя меня так сильно озабоченным и задумавшимся, спрашивает о причине этого. Я, ничего не скрывая от него, сказал ему, что я думал о предисловии к моей истории Дон-Кихота, – предисловии, которое меня так страшит, что я отказался уже его написать, а, следовательно, и сделать для всех известными подвиги такого благородного рыцаря. «Потому что, скажите, пожалуйста, как мне не беспокоиться о том, что скажет этот древний законодатель, называющийся публикою, когда он увидит, что, проспав столько лет в глубоком забвении, я снова теперь появляюсь старый и искалеченный, с историей сухою, как тростник, лишенной вымысла и слога, бедной остроумием и, кроме того, не обнаруживающей никакой учености, не имеющей ни примечаний на полях, ни комментариев в конце книги, тогда как я вижу другие произведения, хотя бы и вымышленные и невежественные, так наполненные изречениями из Аристотеля, Платона и всех других философов, что читатели приходят в удавление и считают авторов этих книг за людей редкой учености и несравненного красноречия? Не также ли бывает и тогда, когда эти авторы цитируют священное писание? Не называют ли их тогда святыми отцами и учителями церкви? Кроме того, они с такою щепетильностью соблюдают благопристойность, что, изобразив влюбленного волокиту, непосредственно же за этим пишут очень милую проповедь в христианском духе, читать или слушать которую доставляет большое удовольствие. Ничего этого не будет в моей книге; потому что для меня было бы очень трудно делать примечания на полях и комментарии в конце книги; кроме того, я не знаю авторов, которым я мог бы при этом следовать, чтобы дать в заголовке сочинения список их в алфавитном порядке, начиная с Аристотеля и оканчивая Ксенофонтом или, еще лучше, Зоилом и Зевксисом, как это делают все, хотя бы первый был завистливым критиком, а второй – живописцем. Не найдут в моей книге и сонетов, составляющих обыкновенно начало книги, по крайней мере сонетов, авторы которых были бы герцоги, маркизы, графы, епископы, знатные дамы или прославленные поэты; хотя, по правде сказать, если бы я попросил двух или трех из моих услужливых друзей, то, наверное, они дали бы мне свои сонеты и притом такие, что сонеты наших наиболее известных писателей не могли бы выдержать сравнения с ними.
«В виду всего этого, милостивый государь и друг мой», – продолжаю я – «я решил, чтобы сеньор Дон-Кихот оставался погребенным в архивах Ламанчи, пока не будет угодно небу послать кого-нибудь, который мог бы снабдить его всеми недостающими ему украшениями; потому что при моей неспособности и недостатке учености, я чувствую себя не в силах сделать это и, будучи от природы ленивым, имею мало охоты делать изыскания в авторах, которые говорят то же самое, что и сам я могу очень хорошо сказать без них. Вот отчего и происходят моя озабоченность и моя задумчивость, в которых вы меня застали и которые, без сомнения, теперь оправдали в ваших глазах моими объяснениями».
Выслушав это, мой друг ударил себя рукой по лбу и, разразившись громким смехом, сказал: «Право, мой милый, вы сейчас вывели меня из одного заблуждения, в котором я постоянно находился с того давнего времени, как я вас знаю: я вас всегда считал человеком умным и здравомыслящим, но теперь я вижу, что вы так же далеки от этого, как земля далека от неба… Как может случиться, чтобы такие пустяки и такая маловажная помеха имели силу остановить и держать в нерешимости такой зрелый, как ваш, ум, привыкший побеждать и превосходить другие более серьезные трудности? Поистине, это происходит не от отсутствия таланта, а от излишка лености и недостаточности размышления. Хотите видеть, что все сказанное мной верно? Хорошо, послушайте меня и вы увидите, как я во мгновение ока восторжествую над всеми трудностями и найду вам все, чего как недостает; я уничтожу все глупости, которые вас останавливают и настолько пугают, что даже мешают, по вашим словам, опубликовать и подарить миру историю вашего знаменитого Дон-Кихота, совершеннейшее зеркало всего странствующего рыцарства». – «Говорите же, – возразил я, выслушав его, – как думаете вы наполнить эту пугающую меня пустоту и расчистить этот хаос, в котором я не вижу ничего, кроме путаницы?»
Он мне ответил на это: «Что касается первого затрудняющего вас обстоятельства, этих сонетов, эпиграмм и эклог, которых вам недостает, чтобы поставить в заголовке книги, и которые, как желали бы вы, должны быть составлены важными и титулованными лицами, то я вам укажу средство: вам стоит только взять на самого себя труд написать их, а потом вы можете окрестить их тем именем, какое вам понравится, приписав их или пресвитеру Индии Хуану или императору Трапезондскому, которые, как я положительно знаю, были превосходные поэты: а если бы это было и не так, и если бы придирчивые педанты вздумали неожиданно уязвить вас, оспаривая это уверение, то ни на мараведис не заботьтесь об этом; допуская даже, что ложь заметят, ведь вам не отрежут за то руки, написавшей ее».
«Для того же, чтобы на полях привести книги и авторов, откуда вы почерпнули достопамятные изречения и слова, которые вы поместите в своей книге, вам нужно только устроить так, чтобы при случае употребить какие-нибудь из латинских изречений, которые вы знали бы на память или могли бы без большого труда отыскать их. Например, говоря о свободе и рабстве, вы приводите:
Non bette pro toto libertas vendrtur auro,
и сейчас же на полях помечаете Горация или того, кто это сказал. Если вы говорите о силе смерти, тотчас же представляются стихи:
Pallida mors aequo pulsst pede pauperum tabernas
Regumque turres.
«Если говорится о расположении и любви, которые Бог повелеваем вам иметь к нашим врагам, то немедленно Вы обращаетесь к священному писанию, это стоит труда, и приводите не более, не менее, как слова самого Бота: Ego autem dico vobis: Diligite inimicos vestros. Если вопрос касается дурных мыслей, то вы прибегаете к евангелию: De corde exeunt cogitationes malae. Если – непостоянства друзей, то Катон дает вам свое двустишие:
Donec eris felix, multos numerabis amicos;
Tempera si fuerint nubila, solus eris.
«И благодаря этим латинским и другим подобным фразам, вас сочтут, по крайней мере, за гуманиста, что в наше время считается не малою честью и значительным преимуществом.
«Для того, чтобы поместить в конце книги примечания и комментарий, вот каким образом можете вы поступать совершенно спокойно: если вам приходится назвать в вашем сочинении какого-нибудь великана, то сделайте так, чтобы это был великан Голиаф, и, благодаря этому, вы с небольшим трудом получите великолепный комментарий; вы можете сказать: Великан Голиат или Голиаф был филистимлянин, которого пастух Давид убил одним ударом пращи в долине Теребинтской, как это рассказано в книге Царей, глава… и здесь указание главы, в которой находятся эта история, после этого, чтобы показан себя человеком ученым и хорошим космографом, устроите таким образом, чтобы в вашей книге была упомянута река Того, и вот в вашем распоряжении превосходный комментарий; вам стоит только сказать: Река Того, названная так в честь одного древнего испанского короля, берет исток в таком то месте и впадает в океан, омыв стены славного города Лиссабона. Уверяют, что она несет золотые пески и т. д. Если вы говорите о разбойниках, то я расскажу вам историю Како, которую знаю наизусть, если – о женщинах легких нравов, то епископ Мондовьедо представит вам Ламию, Лаиду и Флору, и это примечание доставит вам большое уважение; если о жестоких женщинах, то Овидий даст вам Медею; если о чародейках или волшебницах, – Гомер заставит явиться пред вами Калипсо, а Виргилий – Цирцею; если – о доблестных полководцах, то Юлий Цезарь предложит вам самого себя в своих комментариях и Плутарх даст вам тысячу Александров. Когда вы говорите о любви, то советуйтесь с Леоном Гебрео, если вы только знаете хотя несколько слов по-итальянски, и вы найдете все нужное в полной мере, если же вам неприятно обращаться к иностранному, то у вас под руками трактат Фонсеки О любви Бога, который заключает все, что вы только можете пожелать и что мог бы пожелать самый разумный человек относительно этого предмета. Одним словом приводите только эти имена и упоминайте в вашей истории те историй, которые я только что вам сказал, и поручите мне примечания и комментарии; я берусь наполнить ими все поля вашей книги и даже несколько листов в конце ее.
«Перейдем теперь к этим ссылкам на авторов, имеющимся в других сочинениях и отсутствующим в вашем. Средство исправить это – одно из самых легких: вам достаточно отыскать книгу, которая приводила бы их всех от А до Z, как вы говорите, и эту же самую азбуку поместите вы в вашем произведении. Предположим, что это воровство откроют, и эти авторы принесут вам только посредственную пользу, – какое вам до этого дело? А может быть, попадется такой простодушный читатель, который подумает, что вы со всех их собрали дань, в своей простой и бесхитростной истории. Хорошо и то, что этот длинный перечень авторов придаст на первый взгляд книге некоторую авторитетность. И, кроме того, кому придет в голову, если он не имеет к тому интереса, проверять, пользовались мы ими или нет? Сверх того, если я не обманываюсь, ваша книга не имеет надобности ни в чем из всего того, что, как вы говорите, ей недостает; потому что, ведь она от доски до доски ничто иное, как сатира на рыцарские книги, – о которых Аристотель ничего не знал, Цицерон не имел ни малейшего понятия, и святой Василий не сказал ни слова».
«Нет надобности смешивать эти фантастические вымыслы с точною истиною или с астрономическими вычислениями. Мало значения имеют для них геометрические измерения и суждения педантичной риторики. Разве они имеют целью кого-нибудь поучать, представляя смесь божественного с греховным, – смесь непристойную, которой должен избегать всякий истинно христианский ум? Надо подражать только в слоге, и, чем полнее будет ваше подражание, тем ближе будет ваш слог к совершенству. И, так как ваше сочинение имеет только целью разрушить то странное доверие, которым пользуются в мире рыцарские книги, то какая нужда вам выпрашивать изречения у философов, наставления у священного писания, басни у поэтов, речи у риторов и чудеса у святых? Старайтесь только легко и естественно, употребляя соответствующие, ясные и хорошо расположенные слова, сделать вашу фразу гармоничной и рассказ занимательным; пусть язык ваш описывает насколько возможно живо все, что вы задумали, и пусть он выражает ваши мысли, не затемняя и не запутывая их. Старайтесь только, чтобы, читая вашу историю, меланхолики не могли удержаться от смеха, люди, склонные к смеху, чувствовали свою веселость удвоившейся, чтобы простые люди не соскучились от ваших вымыслов, чтобы умные им удивлялись, серьезные особы не пренебрегали ими, и мудрецы были вынуждены похвалить их. Наконец, попытайтесь ловко разрушить эти шаткие подмостки рыцарских книг, столькими людьми проклинаемых, но еще большим числом их восхваляемых. Если вам это удастся, то вы приобретете не малую заслугу».
Я безмолвно выслушал то, что говорил мне мой друг, и его доводы произвели на меня такое сильное впечатление, что я, без всякого спора, признал их превосходство и решил составить это предисловие, в котором ты узнаешь, мой милый читатель, ум и здравый рассудок моего друга, мое счастье находить в такой крайней нужде подобного советника, и преимущество, которое ты извлечешь, найдя во всей ее простоте историю славного Дон-Кихота Ламанчского, бывшего, по мнению жителей округа Монтиэльской долины, самым целомудренным любовником и самым храбрым рыцарем из всех, каких только видели в течение многих лет в этой местности. Я не хочу слишком хвалиться услугой, которую я тебе оказываю, знакомя с таким замечательным и благородным рыцарем; но ты, надеюсь, будешь мною доволен за то, что я познакомил тебя с его оруженосцем Санчо Панса, в котором, как мне кажется, я представляю тебе собрание всех блестящих качеств оруженосца, остававшихся до сих пор рассеянными в неисчислимой куче пустых рыцарских книг. А затем, да сохранит тебе Бог здоровье и мне также. Vale!
Рассказывающая о характере и привычках славного Дон-Кихота Ламанчского
В одном местечке Ламанчи – об имени его мне не хочется вспоминать – жил недавно один из тех гидальго, у которых имеются копье в козлах, старинный круглый щит, тощий конь и борзая собака. Мясное блюдо, состоявшее чаще из говядины, чем из баранины и соус с приправами почти каждый вечер, блюдо скорби печали по субботам, чечевица по пятницам, и, сверх всего, несколько молодых голубей по воскресеньям, все это поглощало три четверти его дохода. Остальную часть он тратил на кафтан из тонкого сукна, на штаны из плиса и туфли из той же материи для праздников; в будни же носил платье из прочного, однако не особенно толстого сукна. У него жили экономка, которой было уже за сорок лет, племянница, не имевшая еще и двадцати лет, и молодой парень для полевых работ и других поручений, умевший и оседлать лошадь и работать садовым ножом. Нашему гидальго, было лет под пятьдесят; он был крепкого телосложения, сухощав телом, тощ лицом, очень рано вставал и был большим охотником. Говорили, что он назывался Кихада или Кесада (между авторами, писавшими о нем, существует разногласие по этому вопросу); но по наиболее вероятным догадкам, имя его было, кажется, Кихана. Впрочем, для нашей истории это имеет мало значения: достаточно того, чтобы в рассказе ли на йоту не удаляться от истины.
Но надо знать, что вышеупомянутый гидальго в минуты своего досуга, то есть почти круглый год, предавался чтению рыцарских книг и притом с таким увлечением и такою страстью, что почти совершенно забывал охотничьи забавы и даже управление своим имением. Наконец, его мания, его сумасбродство в этом дошли до того, что он продал несколько десятин своей лучшей земли, чтобы накупить рыцарских книг для чтения, и собрал их в своем доме столько, сколько мог достать. Но из всех книг ни одна не казалась ему так интересна, как сочинения знаменитого Фелициана-де-Сильва; так как ясность его прозы его восхищала, а запутанные периоды были для него настоящими драгоценностями, в особенности, когда ему приходилось читать объяснения в любви или вызовы в письмах, где он довольно часто находил выражения в роде следующих: безрассудное суждение о моем рассуждении в такой степени колеблет мое суждение, что я не без рассуждения сожалею о вашей грации и красоте; или он читал: высокие небеса, которые помощью звезд вашу божественность божественно укрепляют и делают вас заслуживающими тех заслуг, которых заслуживает ваше величие.
Читая такие прекрасные вещи, бедный гидальго терял рассудок. Он лишился сна, стараясь понять их, пытаясь извлечь какой-либо смысл со дна этих хитросплетений – этого не удалось бы сделать и самому Аристотелю, если бы он нарочно воскрес для этого. Он был только наполовину доволен ранами, нанесенными и полученными Дон-Белианисом, и представлял себе, что, несмотря на все искусство врачей, которые лечили его, Дон-Белианис необходимо должен был иметь все тело и лицо покрытые рубцами и ранами. Но, тем не менее, он одобрял остроумный способ автора оканчивать свою книгу обещанием продолжения этих нескончаемых приключений. Ему даже часто приходила охота взяться за перо и окончить книгу, как обещал это автор; и, без сомнения, он бы это сделал и благополучно исполнил, если бы другие, более великие мысли не мешали ему постоянно. Несколько раз спорил он с местным священником, мужем начитанным и получившим ученую степень в Силуэнце, по вопросу о том, кто был лучшим рыцарем – Пальмерин Английский или Амадис Гальский. Но сеньор Николай, цирюльник из той же деревни, говорил, что им обоим далеко до рыцаря Феба и если с этим и может кто-нибудь сравниться, так это дон-Галаор, брат Амадиса Гальского; потому что он, поистине, обладал всеми желательными качествами, не будучи ни кривлякой, ни плаксой, как его брат, и, по крайней мере, равняясь ему в храбрости.
Короче сказать, наш гидальго так углубился в чтение, что проводил за этим занятием и день с утра до вечера, и ночь с вечера до утра, и, благодаря чтению и бессоннице, он так иссушил свой мозг, что лишился разума. Его воображению рисовалось все, что он читал в своих книгах: волшебные чары, ссоры, вызовы, битвы, раны, объяснения, любовь, жестокости и прочие безумства; он крепко забрал себе в голову, что вся эта куча бредней была сущей истиной, и потому для него во всем мире не существовало никакой другой более достоверной истории. Он говорил, что Сид-Рюи-Диац был прекрасный рыцарь, но что ему было все-таки далеко до рыцаря Пламенного Меча, который одним ударом перерубил пополам двух огромных и свирепых великанов. Он питал больше симпатии к Вернардо дель-Карпио за то, что в Ронсевальской долине он умертвил Роланда Очарованного, употребив при этом прием Геркулеса, который задушил Антея, сына Земли, в своих объятиях. Он также очень хорошо отзывался о великане Морганте, который, хотя и происходил из породы великанов, всегда отличавшейся заносчивостью и гордостью, однако представлял исключение и был любезен и хорошо воспитан. Но всем им он предпочитал Рейнальда Монтальванского, в особенности, когда он представлял его себе выходящим из замка грабить всех, кто попадется по дороге, или похищающим по ту сторону пролива идол Могомета, отлитый из золота, как утверждает история. Что же касается этого изменника Гамелона, то за возможность порядком поколотить его, он охотно отдал бы свою экономку и даже племянницу в придачу.
Наконец, когда он окончательно потерял рассудок, ему пришла в голову самая странная из всех мыслей, которым когда либо предавались сумасшедшие; она заключалась в следующем: ему казалось полезным и даже необходимым, как для своего личного прославления, так и для блага родины, сделаться самому странствующим рыцарем и, на кони и с оружием в руках, отправиться по свету искать приключений, проделывая все то, что, как он читал, проделывали странствующие рыцари, исправлять всякого рода несправедливости и постоянно подвергаться все новым и новым опасностям, преодолевая которые он мог бы приобрести себе бессмертное имя. Наш бедный мечтатель уже видел чело свое увенчанным короною и притом короною, по крайней-мере, Трапезондской империи. Поэтому, полный этих приятных мыслей и ощущаемого от них удовольствия, он поспешил приняться за исполнение своего проекта. И первым его делом было вычистить доспехи, которые принадлежали его предкам и которые, изъеденные ржавчиной и покрытые плесенью, в течение веков покоились забытыми в углу. Он вычистил и поправил их, на сколько мог, хорошо. Но, заметив, что этому вооружению недостает очень важной вещи и что, вместо полного шлема у него имелся только один шишак, он, помощью своего искусства, устранил и этот недостаток: он сделал из картона нечто вроде полу-шлема, приделал к нему шишак, и в его глазах он явился целым шлемом. Надо сказать правду, что когда он, для испытания его прочности извлек свой меч и нанес шлему два удара, то первый же удар уничтожил работу целой недели. Легкость, с какою он обратил свои шлем в куски, не совсем ему понравилась; и для того, чтобы надежно предохранить себя от подобной же погибели, он, принявшись снова за его восстановление, снабдил его внутри железными полосами с целью придать ему достаточную прочность. Нового испытания он делать не пожелал и принял его пока за настоящий шлем с забралом самого лучшего закала.
После этого, он осмотрел своего коня; и хотя у бедного животного пороков было больше, чем членов тела, и более жалкий вид, чем у лошади Гонила которая tantum pellis et ossa fuit, тем не менее, нашему гидальго казалось, что ни Буцефал Александра Великого, ни Бабиэка Сида не могли сравняться с его коним. Он в течение четырех дней старался решить, какое имя дать ему; потому что, как говорил он себе, было бы несправедливостью, если бы лошадь такого славного рыцаря, и сама по себе такая замечательная, осталась без имени, под которым она впоследствии сделалась бы известной; и он ломал себе голову, пытаясь изобрести такое имя, которое указывало бы, чем она была до того времени, пока не стала принадлежать рыцарю, и чем она стала потом. Сверх того, нет ничего более справедливого, как то, чтобы конь менял свое название, и принял бы новое, блестящее и звучное, как это приличествует новому порядку вещей и новому ремеслу, которое ему предстояло. Таким образом, после изрядного количества имен, который наш гидальго в своем уме и воображении поочередно составлял, отбрасывал, укорачивал, удлинял, разъединял и вновь соединял, ему, наконец, удалось назвать своего коня Россинантом – именем, по его мнению, замечательным, гармоничным и многозначительным, бесподобно выражающим и то, чем лошадь была прежде, и то, чем она будет постоянно в будущем, – то есть первым из всех коний в мире.
Выбрав так счастливо имя для своего коня, он пожелал дать имя и самому себе, и изобретению его он посвятил еще восемь дней, по истечении которых он решил назваться Дон-Кихотом; вот благодаря этому-то, авторы этой правдивой истории, а также и другие, имели впоследствии повод утверждать, что он назывался Кихада, а не Кесада. Но, вспоминая, что доблестный Амадис не довольствовался одним только именем Амадиса, но к своему имени прибавил также и название своей родной страны, чтобы прославить и ее, и называл себя Амадисом Гальским, наш гидальго, как истинный рыцарь, решил тоже прибавить к своему имени имя своей родины и назваться Дон-Кихотом Ламанчским. Таким образом, он, как нельзя лучше, по его мнению, обозначал и свое происхождение и свою родину и воздавал почтение этой последней, делая из ее имени свое прозвище. После того, как он вычистил вооружение, сделал из шишака целый шлем, дал имя лошади и исправил свое собственное, он убедился, что ему остается только найти даму и влюбиться в нее; потому что странствующий рыцарь без любви был бы подобен дереву без листьев и плодов, телу без души. Он говорил себе: «Если в наказание за мои грехи, или, вернее, вследствие благосклонности судьбы я встречусь когда-нибудь с великаном, как это обыкновенно случается с странствующими рыцарями, и если я, при первой же стычке, собью его с лошади или перерублю пополам или, наконец, покорю его и пощажу ему жизнь, то хорошо было бы для такого случая иметь даму, в распоряжение которой было бы можно послать его; тогда он, войдя к моей милой даме и преклонив пред ней колени, сказал бы ей голосом робким и покорным: «Сеньора, я великан Каракулиамбро, господин острова Малиндраниа, побежденный на поединке превосходящим все похвалы рыцарем Дон-Кихотом Ламанчским, который приказал мне представиться вашей милости, чтобы ваше величие могло располагать мною, как вам будет угодно». О, как восхищался наш рыцарь этой мыслью, в особенности, когда он нашел ту, которую он мог назвать своей дамой! Это была, как рассказывают, молоденькая и очень хорошенькая крестьянка из соседней деревни; он в короткое время пленился ею, чего она так-таки никогда и не узнала и на что менее всего обращала внимание. Имя ее было Альдонса Лоренсо. Ей он и рассудил пожаловать титул госпожи его дум; и поискав для нее имени, которое, не разнясь значительно с его именем, представляло бы ее, как знатную даму и принцессу, – он, наконец, назвал ее Дульцинеей Тобозской, так как ее родная деревня называлась Тобозо. Это имя, по его мнению, было необыкновенно удачно выбрано, гармонично и многозначаще, как и другие имена, данные им своему коню и самому себе.
Рассказывающая о первом выезде, сделанном славным Дон-Кихотом из своей страны
Окончив эти приготовления, он не хотел далее откладывать исполнения своего плана; потому что его и так уже угнетала мысль, что это дальнейшее откладывание явилось бы большим злом для мира, в котором, по его мнению, накопилось слишком много оскорблений, жаждущих удовлетворения, зла и несправедливостей, требующих возмездия, злоупотреблений, ждущих исправления, и долгов, подлежащих уплате. Вот почему, не поверив ни одной живой душе своего намерения и никем незамеченный, он утром одного из самых жарких дней поля вооружился всеми доспехами, сел на Россинанта, украсив предварительно свою голову сделанным им как-никак шлемом, надел на руку свой щит, взял копье и через ворота заднего двора выехал в поле, полный радости при мысли о том, с какой легкостью он начал осуществлять такой прекрасный проект. Но едва только очутился он в поле, как его охватило страшное раздумье – раздумье, едва не оказавшееся настолько сильным, чтобы заставить его покинуть начатое предприятие: ему пришло на ум, что он не был посвящен в рыцари и поэтому он не мог и не должен был вступать в поединок ни с каким рыцарем; и что, если бы он даже и был посвящен, то, как новопосвященный, он обязан был носить белое вооружение, без девиза на щите, до тех пор, пока он не заслужит этого девиза своею храбростью. Эти мысли поколебали его решимость; но его безумие одержало верх над всеми размышлениями, и он решил заставить первого встречного посвятить его в рыцари, в подражание многим другим находившимся в подобном же положении и, как он прочитал в книгах, поступавшим именно таким образом; что же касается белого вооружения, то он дал себе обещание при первом же случае так натереть свое собственное, чтобы оно стало белее горностаевого меха. После этого он успокоился и продолжал свой путь, лежавший именно туда, куда желал конь, так как в этом, по мнению Дон-Кихота, состояла вся доблесть приключений.
Год издания первой части: 1605
Роман «Дон Кихот» по праву считается одним из наиболее знаменитых романов Сервантеса. А в 2002 году он был признан лучшим романом в мировой литературе. Роман «Дон Кихот» был более 40 раз экранизирован в разных странах мира. По его мотивам вышло огромное количество мультфильмов, а сам роман стал прототипом для написания множества художественных произведений и театральных постановок. Поэтому не удивительно, что роман Сервантеса «Дон Кихот» читать все также популярно и не только в нашей стране.
Романа «Дон Кихот» краткое содержание
Если романа Сервантеса «Дон Кихот» читать краткое содержание, то вы узнаете о приключениях некоего пятидесятилетнего идальго, который проживал в селе Ламанчском. Он уделял огромное количество времени прочтению рыцарских романов и в один прекрасный день его разум помутился. Он нарек себя Дон Кихотом Ламанчским, свою старую клячу – Росинантом, и решил стать странствующим рыцарем. Но так как у каждого странствующего рыцаря должна быть дама сердца, он назначил таковой Альдонсу Лоренсо из соседнего городка Тобос, которую назвал Дульсинеей Тобосской.
Далее в романе «Дон Кихот» кратком содержании вы узнаете как, проведя свой первый день в пути, наш рыцарь встретил постоялый двор и отправился к нему ночевать. Постоялый двор он принял за замок и стал просить хозяина, дабы он посвятил его в рыцари. Дон Кихот здорово насмешил всех постояльцев, отказавшись снять свой шлем, чтобы поесть и ужиная в нем. А когда он сказал хозяину постоялого двора, что у него нет денег, ведь об этом в романах не писали, то хозяин решил побыстрее избавится от этого безумца. Вдобавок ко всему ночь один из погонщиков получил удар копьем, за то, что прикоснулся к доспехам Дон Кихота. Поэтому утром хозяин сказал высокопарную речь, дал подзатыльник и ударил шпагой по спине Дон Кихота и отправил его на подвиги. Предварительно он заверил нашего героя романа «Дон Кихот» в том, что именно так выглядит обряд посвящения в рыцари.
Далее в романе Сервантеса «Дон Кихот» читать можно о том, как главный герой решил вернуться домой за деньгами и чистыми сорочками. По пути он защитил мальчугана от избиения, правда когда он уехал мальчугана избили до полусмерти. Потребовал от торговцев признания Дульсинеи Тобоской как самой прекрасной женщины, а когда те отказались, кинулся на них с копьем. За это он был бит. В родной деревне односельчане уже спалили почти все книги Дон Кихота, но главный герой не растерялся. Он нашел свинопаса, которому пообещал сделать его губернатором острова, и теперь они уже вдвоем с Санчо Пансе отправились в путешествие.
Если дальше книгу «Дон Кихот» читать краткое содержание, то вы узнаете, как главный герой принял мельницы за великанов и атаковал их копьем. В результате копье сломалось, а сам рыцарь совершил отличный полет. В постоялом дворе, в котором они остановились на ночь, случилась драка. Причиной тому стала служанка, которая перепутала комнату, а Дон Кихот, решил, что это влюбленная в него дочка хозяина постоялого двора. Больше всех в драке досталось Санчо Пансе. На следующий день Дон Кихот принял отару баранов за полчища врагов и начал их крушить, пока его не остановили камни пастуха. Все эти неудачи породили грусть в лице главного героя, за что Санчо нарек главного героя Рыцарем Печального Образа.
В пути Санчо Пансо встречают цирюльник и священник из деревни Дон Кихота. Они просят дать письма главного героя им, но оказывается Дон Кихот забыл их дать своему оруженосцу. Тогда Санчо начинает их цитировать безбожно перевирая. Цирюльник и священник решают заманить Дон Кихота домой, дабы вылечить. Поэтому они говорят Санчо, что если Дон Киот вернется, то станет королем. Санчо соглашается отправиться назад и сказать, что Дульсинея срочно требует своего рыцаря домой.
Далее в романе Сервантеса «Дон Кихот» читать можно о том, как ожидая появления главного героя, священник и цирюльник встречают Карденьо. Он им рассказывает свою историю любви. И в этот момент выходит Доротея. Она очень любит Фернандо, который стал мужем возлюбленной Карденьо – Лусинды. Доротея и Карденьо заключают союз, призванный вернуть любимых и разорвать их брак.
Роман «Дон Кихот» читать полностью онлайн на сайте Топ книг вы можете .
