Террористы «Всевеликого войска Донского» расстреляли пару влюбленных прямо на автобусной остановке оккупированного Антрацита. Ужасные подробности

В ноябре 2014 года в Антраците Луганской области, который с весны того же года находится под контролем незаконных вооруженных формирований, пьяные казаки ради забавы открыли огонь по остановке, где в это время находились люди. В тот день 18-летняя местная жительница Екатерина Уманец получила тяжелые ранения. С тех пор девушка учится заново ходить, а казак не понес никакого наказания и уехал жить в Россию.

Екатерина Уманец из Антрацита прикована к инвалидной коляске уже больше года. Беда с ней случилась после того, как пьяный казак решил похвастаться своему другу пистолетом и выпустил несколько пуль в сторону Кати и ее парня. Тот вечер Катя до сих пор вспоминает с ужасом.

Это все произошло в ноябре 2014 года. Мы с парнем гуляли и где-то в девять часов вечера возвращались домой. После прогулку мы решили посидеть еще немного на остановке возле моего дома. Через какое-то время из дома напротив вышла пьяная компания - трое мужчин и женщина. Мой парень слышал, как один из них сказал: «Посмотри, как мои пули рикошетят о железо». Он достал пистолет и начал стрелять в нашу сторону. - рассказывает девушка, - Когда я услышала хлопок, то сначала подумала, что они открыли бутылку шампанского, но потом почувствовала, как меня как-будто ударило током, я закричала, начала ослабевать и сползать с лавочки. У меня отнялись ноги. В меня попало две пули. В парня попала одна, но его ранило не так серьезно.

Когда компания услышала крики, они быстро сели в машину и уехали. Эта машина часто стояла возле того дома, из которого они вышли. Парень взял меня на руки и отнес домой. Были проблемы со связью, поэтому вызвать «скорую» мы не могли. Парень пошел за своей машиной, а отец побежал на блокпост «ополченцев», который недалеко от нашего дома находится, и попросил, чтобы меня отвезли в больницу. Когда мы были уже в больнице, то заявился этот казак, который стрелял в нас, начал кричать, угрожать, чтобы мы не писали заявление, два раза выстрелил в воздух. Но люди с блокпоста взяли нас под защиту, не дали ему ничего с нами сделать.

Человека, стрелявшего в молодых людей, Катя и ее родители прекрасно знают. Однако все их попытки добиться справедливости и наказать преступника так и не увенчались успехом. На подконтрольной боевикам территории не нашлось никого, кто мог бы проконтролировать соблюдение законности.

Его зовут Александр Вдовенко. Раньше он работал у нас шахтером. Он недалеко от нас живет, километров шесть от нашего дома. Когда в Антрацит пришли казаки, он стал начальником особого отдела полиции. Мы сразу обращались к нашим местным «властям», нам сказали, что дело будут расследовать, но никто ничего не расследовал. Мой отец ездил к атаману казаков Николаю Козицыну, он сказал, что разберется, но, когда узнал, что стрелял их казак, то все замялось - рассказала девушка.

В общем, где-то полгода он ходил по городу, никто ему ничего не делал, никто ничего не предпринимал. Потом у нас в городе поменялась власть, вместо казаков пришли «ЛНР», но и после этого ничего не расследовалось. А потом он уехал в Россию, и никто о нем ничего не знает. Мы спрашивали у его матери, где он, она тоже не знает. Никто не знает.

В результате тяжелого ранения, которое Катя получила на остановке, у девушки оказался поврежден спинной мозг. Теперь девушке предстоит операция и долгая реабилитация. При этом шансы на восстановление здоровья не велики.

Одна пуля полностью пробила грудную клетку, вылетела слева направо, разорвала селезенку. Вторая влетела в правое бедро, прошла через таз, застряла в левом бедре. Сразу после того, как в меня выстрелили, у меня отнялось все внизу, я ничего не чувствую, я не могу ходить. Меня отвезли в больницу в Луганске, мне сказали, что у меня ушиб спинного мозга, что через три месяца все нормализуется. Но прошло три месяца, полгода, ничего не менялось, я по-прежнему ничего не чувствовала и не могла ходить. Тогда нам помогли поехать в больницу в Ростов, там мне сделали МРТ, и врачи увидели, что пуля разорвала спинной мозг. Мне сказали, что я не смогу ходить.

По словам Кати, после случившегося они пытались обратиться за помощью к «властям ЛНР», но так и не получили никакой помощи. После этого семья обратилась в фонд одного из донецких олигархов, и там им согласились помочь.

Они взяли меня под опеку, оплатили реабилитацию в Славянске, я теперь могу ползать. Сейчас я готовлюсь к операции в Киеве, фонд это тоже все оплачивает. Врачи сказали, что с моим диагнозом люди начинают ходить только в 10% случаев, но я не сдаюсь, пока есть надежда - рассказала девушка.

Сейчас Катя и ее семья находятся в Антраците, но не боятся открыто говорить о том, что случилось.

Мы с самого начала открыто везде заявляли, что никакой помощи от властей «ЛНР» не получили - нам обещали расследовать дело, но не расследовали, обещали, что помогут с лечением, но не помогли, мы везде получали отписки. Мы говорим об этом открыто - рассказывает Катерина Уманец.

Девушка не теряет надежды на выздоровление, ведет свой аккаунт в социальной сети и готовится к важной операции.

«Пусть криво, трудно и сложно. Но я счастлива», - пишет Катя на своей страничке.

Представьте себе, что вам 17, вы живете в небольшом промышленном городе. Вы влюблены, вся жизнь впереди и кажется, что вообще все возможно. Вы - юная девушка Катя, Катенька, Катюша. А теперь представьте себе, что в ваш город приходит война. Что война встречает вас автоматной очередью, двумя тяжелейшими ранениями, травмой позвоночника. Война забирает у вас здоровье, возможность ходить. Она делает это, когда вы вечером на автобусной остановке, возвращаетесь со свидания. Она делает это в обличии негодяя, который стреляет в живых людей ради забавы.

Это - реальная история Кати Уманец, чудесной девушки из Антрацита. Это - одна из тысяч историй История веры, надежды, любви. История борьбы. История преодоления. История, надеюсь, со счастливым концом. Для такой надежды у меня есть основания.

В основе преодоления - воля Кати, огромная работа над собой и помощь тех, кто в неё верит.

Фото: предоставлено Натальей Емченко

Воля

У Кати - ранение грудной клетки, разрыв спинного мозга. Ноги Кати обездвижены, она не ходит. Лишь 5% людей с такой сложнейшей травмой позвоночника способны со временем встать на ноги. Такую статистику приводят врачи. И чтобы попасть в эти 5% - нужна воля. Огромная воля жить полной жизнью, учиться, состояться как профессионал, создать семью. И Катя - пример такой воли, веры в себя, любви к жизни.

Работа на собой

Родителям Кати медики посоветовали скорее отправить дочь в реабилитационный центр. Неподвижность ног влечёт за собой полную атрофию мышц. Для того, чтобы когда-нибудь Катя снова начала ходить, мышцы нужно поддерживать в тонусе изо дня в день.

Катя работает со своими телом и над ним каждый день. Часы работы. Ради себя, ведь ты не можешь отменить ранение. Но ты можешь изменить своё отношение: «Просто боль, что этот момент уже случился. И ты не можешь его изменить. Приходится уже как-то выкручиваться из этого положения, находить выход, как-то дальше двигаться и жить».

Катя работает над собой так, что ее история вдохновляет меня каждый день делать чуточку больше, чем я могу.

Множество операций. Курсы реабилитации. Новые шансы. И работа. Кропотливая работа для того, чтоб попасть в эти самые 5 %.

И работа даёт результаты, потрясающие результаты.

Впервые с Катей мы познакомились в декабре 2015 года. На горячую линию Гуманитарного штаба Рината Ахметова позвонила ее мама. Вскоре девушка прошла спецреабилитацию в Славянске. И практически через месяц снова научилась стоять.

Катя продолжала. Ей очень хотелось снова сделать первый шаг. Как в детстве. Штаб заказал для нее специальные ортопедические ортезы и корсет. Дальше были еще два курса реабилитации.

За 3 года она добилась невероятных успехов. Она снова может ходить по дому, пусть и в ортезах. Она может стоять в корсете около 60 минут. Я верю, что это пока 60 минут.

Помощь

Катя работает над собой и мечтает. Об учебе. О работе. О том, чтобы без барьеров перемещаться по городу. А для этого нужна новая коляска. Чтобы быть быстрее. Чтобы еще на шаг приблизиться к заветной цели.

Мы в штабе Ахметова заказали для Кати коляску. Которой она сможет легко управлять, на которой сможет передвигаться сама. По городу. Вообще, коляски для перемещения по городу для людей с ограниченными возможностями - это двери в большой мир. Это возможность для интеграции в обычную жизнь. Это - возможность жить полной жизнью до восстановления. Работать. Учиться. Двигаться вперёд. Выходить из четырёх стен без посторонней помощи. Вручили коляску в Славянске и уже через час она была освоена и «взята в работу». «Спасибо, - говорит Катя. - Ахметов - добрый волшебник».

Для Кати помощь Штаба, вообще помощь, - бесконечно важна. Во-первых, для неё это значит, что в неё верят. Во-вторых, ортезы, реабилитация, современная коляска - очень дорогие штуки. И без поддержки со стороны Кате и ее семье финансово это было не потянуть.

Катя одна из 76 раненых детей, которые прошли курсы реабилитации от Гуманитарного штаба. Очень хочется, чтобы в жизни этих ребят стало как можно меньше ограничений. Чтобы они справились с этими испытаниями. И Катин пример показывает: для этого нужно верить в себя, работать над собой и просить помощи там, где самим не под силу.

«Три года назад со мной случилась большая трагедия. С того момента я поняла, что ни в коем случае нельзя опускать руки и сдаваться! Я верю, и я смогу!» - говорит Катя. А я верю в нее. Я знаю, что она сможет. Жить, любить, найти себя. Возможно даже - помогать другим. Своим примером - как минимум.

Читайте также

• Павло Козирєв

  Цифровая трансформация призвана превратить публичную администрацию, которую децентрализация подтягивает ближе к людям, в удобный сервис. 11:39

• Геннадій Друзенко

  Час думати про складні речі. Про системні рішення. Час відмовлятися від простих ілюзій на користь складного та багатовимірного українського світу. 11:19

• Олена Задорожна

  Аполлінарія Іванова стала частиною першого за історію навчального закладу взводу дівчат. Попереду – невідомість нових викликів. Позаду – шлях, гідний поваги і захоплення. 10:48

• Віталій Коломієць

  Священним принципом, без якого не може існувати суспільство, засноване на праві. 10:12

• Василь Фурман

  НБУ міг би пришвидшити процес пом’якшення монетарної політики вже до кінця 2019 року, що сприяло б активізації кредитування та пришвидшенню економічного зростання. 09:21

• Андрей Миселюк

  Затянувшаяся попытка Зеленского превратить украинцев в массовку своего президент-шоу больно аукнулась автору сценария. 14:37

• Геннадій Друзенко

  Сьогодні в суддівського корпусу з"явився черговий шанс заявити про свою незалежність, який вони, схоже, успішно змарнують. 10:36

— За две недели до того, как с дочкой случилась беда, мне приснился вещий сон, — говорит 37-летняя Елена Уманец из города Антрацит Луганской области. — Как будто я стою рядом с мужем и младшим сыном, а дочка Катя уплывает куда-то за горизонт. Мы зовем ее, просим вернуться, но дочь медленно растворяется в воздухе. Я тогда проснулась в холодном поту и задумалась: что может случиться? Линия фронта далеко, обстрелов в наших краях не бывает. Вроде бы угрозы нет. Но беда пришла, откуда не ждали.

— Мне тоже были знаки, но я не смогла расшифровать их значение, — поддерживает тему предчувствий 18-летняя Катя Уманец. — Война началась, как только я окончила школу, и родители решили, что пока лучше отложить поступление в вуз. А что делать дома?

Занялась бегом по утрам и страшно радовалась тому, что я такая сильная и ловкая, рассказала журналистам Екатерина Уманец, сообщаетНациональное бюро расследований Украины .

Тогда же я начала встречаться с Максимом. Ему 21 год, учится в техникуме. Каждый день он забирал меня из дому, и мы гуляли с друзьями. В тот вечер я страшно веселилась. Идя по улице, кружилась в вальсе, прыгала, дурачилась. Глядя на меня, парень из нашей компании сказал: «Ты ведешь себя так, будто живешь последний день». Как часто потом я вспоминала эту фразу! Она стала почти пророческой.

Нужно объяснить, что в ноябре прошлого года, когда с Катей случилась беда, у нас правили донские казаки. Они пришли сюда, как только провозгласили «ЛНР», и захватили власть. Много местных бандитов вступили в ряды казаков, им выдали оружие. И началось! Новоиспеченные хозяева жизни забирали у населения машины, «отжимали» бизнес, держали людей в подвалах, требуя у их родственников выкуп. В апреле этого года ополчение «ЛНР» прогнало донских казаков, или, как у нас говорят, российские казачьи бандформирования, и поставило на местах своих людей.

Так вот, среди казаков Охотник считался большим начальником. Он часто приезжал с друзьями к своему дяде, чтобы попариться в бане. В тот вечер дети видели, что возле двора стояла его машина. Потом услышали, как Охотник и его дружки вышли из бани на улицу, в компании была женщина. Судя по разговору, все они крепко выпили. Казаки завели спор об оружии: мол, давай посмотрим, у кого пистолет лучше стреляет. И вдруг открыли огонь по Кате и Максиму!

— Когда прозвучал первый выстрел, я подумала, что пьяная компания открыла бутылку шампанского, — рассказывает Катя. — Позже мы узнали, что пистолет Макарова, из которого стрелял Охотник, был с глушителем. Потом раздались еще два хлопка. Меня будто сильно ударило током. Я закричала и почувствовала, как отнялись ноги. Помню, сползла с лавочки, но успела заметить, что пьяная компания села в «Мазду» Охотника и быстро уехала. «Катя, ты ранена, — испуганно сказал Максим. — На лавочке кровь…» Что происходило потом, уже не помню, хотя, говорят, все время была в сознании.

— Максим позвонил мне с мобильного и попросил выйти на улицу, — говорит Елена Николаевна. — Смотрю, а он бежит к нашему дому, держа Катю на руках. Оба в крови… Я попыталась вызвать «скорую», но мобильная связь работала плохо, звонки срывались. Тогда Максим с простреленной ногой побежал за своей машиной, а мой муж кинулся за помощью на блокпост казаков. Они сразу же приехали и отвезли нас с Катей в больницу. Врачи сказали, что первая пуля прострелила дочке грудную клетку, вторая попала в правое бедро и, пройдя через таз, засела в левом. Состояние Кати было очень тяжелым.

Пуля сломала ей ребра, повредила внутренние органы.

Сразу после первой операции у дочки открылось внутреннее кровотечение, и ее снова увезли в операционную. Оказалось, что разорвалась селезенка. На следующий день Катю отправили в Луганск, и ее спасали областные специалисты. Ранение Максима было не очень опасным. Ему прострелили ногу, но, к счастью, пуля повредила только мягкие ткани. Зато казаки едва не убили парня прямо в больнице. Туда явились люди Охотника и стали требовать, чтобы Максим рассказал «правдивую» версию случившегося. Дескать, его и Катю ранили неизвестные, стрелявшие из проезжавшего мимо них джипа. Охотник открыто запугивал Максима. А с нами как грубо разговаривал! Приехал пьяный, увидел меня с мужем и говорит: «Вы кто? Их сообщники?»

Узнав об этом, хлопцы с блокпоста, которые доставили Катю в больницу, взяли нас всех под свою охрану. Охотник очень разозлился, но пойти против другого подразделения казачества побоялся. Хотя нам советовали не поднимать шум вокруг этой истории, мы с мужем молчать не стали. Много раз обращались к так называемым властям с просьбой наказать Охотника и его дружков. Супруг даже ездил на прием к главе «казачьей гвардии» Николаю Козицину. Тот пообещал, что разберется, и обманул нас.

Закончилось тем, что Александр Вдовенко, он же Охотник, исчез, — говорят, уехал в Россию. А его дружки спокойно живут в нашем городе. Когда казаков прогнали, я снова начала поднимать вопрос о наказании пьяной компании, расстрелявшей детей. Написала во все инстанции «ЛНР», мне пришли отписки: мол, держим ситуацию под контролем. Но, как я вижу, никто нашим случаем не занимается. Вы думаете, после инцидента с Катей и
Максимом казаки хоть немного присмирели? Ничего подобного! Через две недели в Антраците произошел похожий случай. Девушка тоже стояла на остановке общественного транспорта, и казаки открыли по ней огонь. Она, бедная, погибла… Получается, Кате еще повезло.

Мы очень радовались, что дочка, вопреки прогнозам врачей, выжила, рассказала Елена Уманец.

Нацбюро расследований

фото из архива Кати Уманец

19-летняя девушка из Антрацита, в которую пьяные казаки стреляли ради забавы, сумела добиться невероятных успехов в реабилитации.

Уже два года газета «Факты» следит за судьбой Кати Уманец, проживающей на неподконтрольной территории Луганской области. Эта драматическая и в то же время удивительная история — яркое свидетельство того, что любовь и доброта могут творить настоящие чудеса.

«Когда прозвучал первый выстрел, я решила, что пьяная компания открыла бутылку шампанского»

Напомним, как развивались события: Катя окончила школу, когда на Донбассе началась АТО — весной 2014 года. Родители решили, что поступление в институт лучше отложить, и девушка осталась в родном Антраците. В то время на неподконтрольной территории Луганской области правили донские казаки. Катя часто слышала рассказы об их бесчинствах, но не думала, что ее это тоже коснется.

Тогда она как раз начала встречаться с парнем по имени Максим. Комендантский час начинался в десять вечера, и обычно в половине десятого Максим приводил Катю домой. В тот вечер влюбленные вернулись пораньше и решили немного посидеть на автобусной остановке: она находится в пятидесяти метрах от Катиного дома.

— Напротив остановки живет дядя тогдашнего начальника «особого отдела» местной полиции Александра Вдовенко, известного по прозвищу Охотник, — рассказывает Катина мама Елена Уманец. — Среди казаков Охотник считался большим начальником, его поставили руководить расследованием грабежей и убийств. Правда, он сам оказался настоящим бандитом.

Охотник часто приезжал с друзьями к своему дяде, чтобы попариться в бане. В тот вечер Катя с Максимом видели, что возле двора стояла его машина. Потом услышали, как Охотник и его дружки вышли из бани на улицу, в их компании была женщина. Судя по разговору, все они крепко выпили. Казаки завели спор об оружии: мол, давай посмотрим, у кого пистолет лучше стреляет. И вдруг открыли огонь по Кате и Максиму! Они не могли не заметить детей: в этом месте стоят фонари, и компания видела: на остановке есть люди. А хозяин дома прекрасно знал, что местные ребята любят сидеть на остановке с мобильными телефонами, потому что именно там хорошо работает Интернет.

— Когда прозвучал первый выстрел, я подумала, что пьяная компания открыла бутылку шампанского, — вспоминает Катя. — Позже мы узнали, что пистолет Макарова, из которого стрелял Охотник, был с глушителем… Потом раздались еще два хлопка. Меня будто током ударило. Я закричала и почувствовала, как отнялись ноги. Помню, сползла с лавочки, но успела заметить, что пьяная компания села в «Мазду» Охотника и быстро уехала. «Катя, ты ранена, — испуганно сказал Максим. — На лавочке кровь…»

Максим с мобильного позвонил Катиной маме и попросил ее выйти на улицу. Елена выскочила на улицу и обомлела: Максим бежал ей навстречу, держа Катю на руках — оба были в крови. Елена попыталась вызвать «скорую», но мобильная связь работала плохо, звонки срывались. Тогда Катин папа кинулся за помощью на блокпост казаков (он находился на соседней улице). Казаки сразу же приехали, отвезли Катю с мамой в больницу. Врачи сказали, что первая пуля прострелила девушке грудную клетку, вторая попала в правое бедро и, пройдя через таз, засела в левом. Состояние было очень тяжелым: пуля сломала ребра, повредила внутренние органы.

По сравнению с Катиными травмами, Максим легко отделался: пуля повредила только мягкие ткани ноги.

«Увидев, как дочка делает первые после травмы шаги, я разрыдалась»

Тем временем у Кати открылось внутреннее кровотечение. Местные врачи побоялись, что не вытянут такую тяжелую пациентку, и отправили ее в Луганск. Там состояние девушки стабилизировали, угроза жизни миновала. Катя жаловалась, что не чувствует ног. Это результат ушиба спинного мозга, говорили врачи, скоро пройдет. Насколько серьезно пострадала девушка, стало известно через несколько месяцев, когда было уже слишком поздно что-либо предпринимать.

Луганские хирурги отказались извлекать пулю из Катиного бедра по причине отсутствия необходимого оборудования. Когда родители девушки все-таки смогли вывезти ее в больницу на мирную территорию, где ей провели сложнейшую операцию, выяснилось: у Кати полный разрыв спинного мозга. Это означало, что жизнь 17-летней девушки, по сути, сломана.

Первое, что сделала Катя, узнав свой диагноз, — вызвала Максима на откровенный разговор. «Теперь я инвалид и не смогу сделать тебя счастливым, — Катя старалась, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее. — В общем, давай… расстанемся друзьями». Максим побледнел: «Что ты говоришь?! Я тебя не брошу!» — «Даже если я никогда не смогу ходить?» — «Значит, всю жизнь буду носить тебя на руках!»

— После слов Максима во мне словно что-то перевернулось, — признается Катя. — Я подумала, раз он так сильно меня любит, ради этого стоит жить. И бороться!

По статистике, всего лишь пять процентов людей с такой травмой позвоночника способны со временем встать на ноги. Но для этого требуются фантастическая сила воли и годы упорных тренировок. Врачи посоветовали Катиной маме как можно скорее отправить дочку в реабилитационный центр — если есть хоть один шанс, его надо использовать. Иначе мышцы атрофируются, и тогда уже будет поздно.

Елена стала думать, как помочь дочери. Ходила на прием к местным начальникам и депутатам, просила, плакала… Многие обещали помочь, но так ничего и не сделали. Когда женщина уже совсем отчаялась, знакомая посоветовала ей позвонить на горячую линию штаба Рината Ахметова. Там сразу откликнулись: оплатили Кате путевку в специализированный центр в Славянске. И это стало первой ступенькой на пути к огромной победе. Буквально за месяц интенсивных занятий Катя научилась… стоять!

«Вижу такое впервые, — сказал реабилитолог Катиной маме. — Многие люди с менее серьезной травмой спинного мозга добиваются подобного результата за пять, а то и шесть лет». Секрет Катиного успеха заключался в сильнейшей мотивации. Буквально задыхаясь от физических нагрузок, девушка постоянно думала о Максиме. О том, что однажды все-таки родит ему детей и они будут вместе смеяться над проказами своих малышей… Ради этого она была готова вынести любую боль.

Впервые рассказанная «Фактами» история Кати Уманец потрясла украинцев. Статья о расстрелянной пьяными казаками девушке, которая отчаянно борется за свою мечту, держалась на вершине рейтинга самых резонансных публикаций много недель подряд. После этого один из украинских телеканалов пригласил Катю на телешоу. Передачу случайно увидел реабилитолог из Харькова. Через редакцию телеканала он узнал номер телефона Катиной мамы и позвонил ей: «Ваша дочь сможет ходить самостоятельно. Для этого уже давно придуманы специальные ортопедические приспособления — корсет и ортезы».

Елена кинулась выяснять, где и как можно получить эти приспособления. Оказалось, что тех, кто проживает на неподконтрольной Украине территории, государство не обеспечивает средствами реабилитации. Женщина стала обзванивать частные фирмы: выяснилось, что нужные корсет и ортезы стоят сумасшедших денег. Узнав об этом, Катя погрустнела: «Получается, встать на ноги — моя несбыточная мечта?»

Тогда Елена позвонила в штаб Ахметова и снова попросила о помощи. Хотя, признается женщина, ей даже не верилось, что он возьмет на себя такие расходы. Однако штаб сразу же подписал договор с частной фирмой на изготовление индивидуальных приспособлений.

— Ровно через месяц после моего обращения фирма закончила работу, и мы с Катей поехали в Харьков, как я думала, на примерку, — вспоминает Елена Уманец. — А дочка, едва на нее надели корсет и ортезы, взяла и… пошла! Увидев, как Катя делает первые после травмы шаги, я разрыдалась.

— Это удивительная девочка! — восхищается реабилитолог Алексей Красноженюк. — Я поставил на ноги четверых мужчин с похожей травмой, но все они были профессиональными спортсменами. Для понимания ситуации: чтобы научиться передвигаться с помощью ортезов, обычному человеку требуются годы усиленных тренировок. Ведь нужно разработать мышцы спины и пресса так, чтобы они приняли на себя всю нагрузку при ходьбе.

— Невозможно передать словами, что я почувствовала, снова ощутив опору под ногами, — признавалась Катя. — Ходить — это такое счастье…

«Мечтаю войти в загс самостоятельно и без ортопедического корсета»

С момента, когда девушка получила в подарок корсет и отрезы, прошло шесть месяцев. За это время она добилась еще больших успехов. О них Катя рассказала журналисту «Фактов», когда мы, наконец, встретились в Киеве. В минувшую среду здесь проходило мероприятие — отчет о работе штаба Ахметова за минувший год. К слову, за время своего существования эта организация стала самой крупной гуманитарной миссией, действующей на востоке Украины. В том или ином виде штаб оказал помощь более чем одному миллиону человек.

— Я уже могу пройти без передышки целых 180 метров! — с гордостью говорит Катя. — В прошлом году штаб оплатил мне еще один курс интенсивных занятий с реабилитологами, и после него случился прорыв: я стала такой сильной! Результаты были бы намного лучше, если бы дороги в Антраците не были так сильно разбиты. С тех пор как началась война, их ни разу не ремонтировали. Я боюсь выходить в ортезах на улицу — там сплошные ямы и ухабы. Ведь ортопедические приспособления могут поломаться или согнуться, а я ими очень дорожу.

В прошлом году Максим сделал мне предложение, теперь мы живем вместе. Вечером, когда мой жених возвращается с работы, у нас тренировка: кладу руки на плечи Максима и так наматываю круги по дому. Ходить одна пока боюсь, а вместе с Максимом — не страшно. Сегодня штаб Ахметова сделал мне еще один подарок — новый курс реабилитации. Я тут же решила соединить приятное с полезным: позвонила Максиму, и мы договорились, что свадьбу сыграем в Славянске во время курса реабилитации или сразу после него.

Во-первых, мы считаем себя украинцами, поэтому заключать брак будем только на подконтрольной территории. А во-вторых, я мечтаю войти в загс самостоятельно и без ортопедического корсета, он ведь испортит свадебное платье. Но для этого нужно еще много тренироваться. Надеюсь, что третий курс реабилитации поможет мне подготовиться к торжественному событию, и, как мечтает каждая девушка, я хочу стать самой красивой невестой.

— Очень хочу увидеть свою дочь в подвенечном наряде, — признается Катина мама. — За то время, пока дети вместе, я убедилась: они счастливая гармоничная пара. Такие парни, как Максим, — большая редкость. Недавно я вышла на работу, и практически вся забота о Кате легла на плечи будущего зятя. Он молодчина, справляется. Я им горжусь.

У листопаді минулого року стався жахливий випадок, який нещодавно трапився на захопленій бойовиками території Луганської області. У місті Антрацит п"яні вояки так званого «Всевеликого війська донського» (які мають певні зв"язки з окремими особами УПЦ МП) розстріляли пару закоханих прямо на автобусній зупинці. 21-річному Максиму Клюку прострелили ногу, а його дівчина, 18-річна Катя Уманець, ледь не загинула. Про це повідомляють з посиланням на

"- Судьба посылала мне знаки, пытаясь предупредить о грядущей опасности, - говорит Катя Уманец. - Война началась, как только я окончила школу, и родители решили, что пока лучше отложить поступление в вуз. А что делать дома? В основном сидела в Интернете. Где-то за месяц до трагедии в соцсетях мне стали приходить приглашения в группы с красноречивыми названиями «Пуля», «Ствол», «Оружие». Примерно в это же время во мне проснулась дикая жажда жизни. Начала делать по утрам пробежки, радовалась своей силе и ловкости.

Тогда же я стала встречаться с Максимом. Каждый день он забирал меня из дому, и мы гуляли с друзьями.

В тот трагический вечер я тоже веселилась. Идя по улице, кружилась в вальсе, прыгала, дурачилась. Глядя на меня, парень из нашей компании сказал: «Ты будто последний день живешь». Как часто потом я вспоминала эту фразу! Она стала словно пророческой.

- Дочь оказалась не в том месте и не в то время, - вздыхает Катина мама Елена Уманец. - В десять часов вечера у нас начинается комендантский час, и обычно в половине десятого Максим приводил Катю домой. В тот вечер дети вернулись около девяти вечера, но затем попросились еще минут пятнадцать посидеть на автобусной остановке (в нескольких десятках метров от нашего дома). Напротив остановки живет дядя тогдашнего начальника особого отдела местной полиции Александра Вдовенко (известного по кличке Охотник). Вдовенко поставили руководить расследованием грабежей и убийств. Но он сам оказался настоящим бандитом.

В ноябре 2014 года, когда с Катей случилась беда, у нас уже вовсю заправляли донские казаки. Они пришли сюда, как только провозгласили «ЛНР», и захватили власть. Много местных бандитов вступили в ряды казаков, им тут же выдали оружие. И началось! Новоиспеченные хозяева жизни забирали у населения автомобили, отжимали бизнес, держали людей в подвалах, требуя у их родственников выкуп. Так вот, среди казаков Охотник считался большим начальником. Он часто приезжал с друзьями к своему дяде (нашему соседу) попариться в бане.

В тот вечер Катя и Максим видели, что возле соседского двора стояла машина Охотника. Потом услышали, как Охотник с дружками вышел из бани на улицу. Судя по разговору, они крепко выпили. Казаки завели спор об оружии: мол, давай посмотрим, у кого пистолет лучше стреляет. И вдруг открыли огонь по Кате и Максиму! Там установлены фонари, и компания не могла не видеть: на остановке есть люди. А хозяин дома еще и прекрасно знал, что местные ребятишки любят сидеть на остановке с мобильными телефонами, потому что там хорошо ловит Интернет.

- Когда прозвучал первый выстрел, я подумала, что пьяная компания открыла бутылку шампанского, - рассказывает Катя. - Позже мы узнали, что пистолет Макарова, из которого стрелял Охотник, был с глушителем. Потом раздались еще два хлопка. Меня будто сильно ударило током. Я закричала и почувствовала, как еще и отнялись ноги. Помню, сползла с лавочки, но успела заметить, что пьяная компания села в «Мазду» Охотника и быстро уехала. «Катя, ты ранена, - сказал Максим. - На лавочке кровь…» Что происходило потом, не помню, хотя, говорят, все время была в сознании.

- Максим позвонил мне с мобильного и попросил выйти на улицу, - продолжает Елена Николаевна. - Смотрю, а он спешит к нашему дому, держа Катю на руках. Оба в крови… Я попыталась вызвать «скорую», но мобильная связь работала плохо, звонки срывались… Врачи сказали, что первая пуля прострелила дочке грудную клетку, вторая попала в правое бедро и, пройдя через таз, засела в левом. Состояние Кати было очень тяжелым. Пуля перебила ребра, повредила внутренние органы. Сразу после первой операции у дочки открылось внутреннее кровотечение, и ее снова увезли в операционную. Разорвалась селезенка, объяснили врачи.

*"Все время Максим был рядом и неустанно повторял, что любит меня, - признается девушка. - И это давало силы жить"

- Ранение Максима было не очень опасным: к счастью, пуля повредила только мягкие ткани ноги, - говорит Катина мама. - Зато казаки едва не убили парня прямо в больнице! Туда явились люди Охотника и стали требовать, чтобы Максим рассказал «правдивую» версию случившегося. Дескать, его и Катю ранили неизвестные, стрелявшие из проезжавшего мимо них джипа. Охотник открыто запугивал Максима. А как грубо с нами разговаривал! Приехал в больницу пьяный, увидел меня с мужем и говорит: «Вы кто? Их сообщники?»

Понимая, что Охотник и его дружки могут в любой момент застрелить Максима, Катин отец бросился за помощью к казакам из другого подразделения. Те взяли раненых ребят под свою охрану. Охотник очень разозлился, но больше в больнице не появлялся.

- Врачи не скрывали: жизнь нашей дочери висела на волоске, - рассказывает Елена Николаевна. - Однако, вопреки прогнозам медиков, дочка выжила! Сначала мы не знали, насколько серьезно пострадала Катя. Хирурги говорили, что у нее ушиб спинного мозга, поэтому, мол, она и не чувствует ног. А потом у нас произошла смена власти. Российские казачьи бандформирования повздорили с ополчением «ЛНР», начались разборки, казаков прогнали. Я попросила новые власти помочь дочке с лечением. Нас отправили в Ростов-на-Дону, где Кате провели сложнейшую операцию. Там же сделали МРТ, и стало ясно, что у дочки полный разрыв спинного мозга, то есть потеря всех двигательных и чувствительных функций в нижней части тела.

Как объяснили мне российские врачи, по статистике, только пять процентов пациентов с такой травмой могут встать на ноги. Но очень важно начать занятия с реабилитологом в первый после травмы год, иначе мышцы атрофируются. Вернувшись домой, я бросилась искать способ отправить Катю в реабилитационный центр. Ходила на прием к местным начальникам и депутатам, просила, плакала. Они обещали, обещали, но так ничего и не сделали. Когда я уже совсем отчаялась, знакомая посоветовала обратиться в штаб Рината Ахметова. Там сразу откликнулись и оплатили путевку в специализированный центр в Славянске. Буквально за месяц интенсивных занятий Катя сделала огромный прорыв. Она научилась даже стоять.

С момента первой публикации о Кате Уманец прошло одиннадцать месяцев. Все это время «ФАКТЫ» следили за судьбой девушки. На днях Катина мама сообщила нам, что ее дочь заново научилась ходить!

- За последний год случилось столько хорошего, - не сдерживает эмоций Елена Николаевна. - Максим сделал Кате предложение. Сейчас жених дочери живет с нами, дети готовятся к свадьбе. Дочка поступила в вуз: дистанционно осваивает профессию психолога. Но самое главное - штаб Ахметова оплатил для Кати изготовление корсета и ортезов (ортопедические приспособления, компенсирующие работу опорно-двигательного аппарата. - Авт .). Благодаря им дочка и встала на ноги.

- После выхода вашей публикации нас пригласили на телешоу, - добавляет Катя. -Передачу увидел реабилитолог из Харькова и позвонил моей маме. Это он подсказал, что я смогу ходить с помощью специальных ортопедических приспособлений. Но когда выяснилось, сколько они стоят, я подумала, что встать на ноги - несбыточная мечта.

- Проблема в том, что мы проживаем на неподконтрольной Украине территории, - объясняет Катина мама. - А тех, кто находится по ту сторону линии разграничения, государство средствами реабилитации, к сожалению, не обеспечивает. Оплатить изготовление корсета и ортезов нашей семье было не под силу. Я позвонила в штаб Ахметова и снова попросила о помощи. Честно говоря, не верилось, что они возьмут на себя такие расходы. Но случилось, на мой взгляд, настоящее чудо. Ровно через месяц после моего обращения дочке изготовили индивидуальные корсет и ортезы. Увидев, как Катя делает первые после травмы шаги, я от счастья разрыдалась… Когда случилась беда, я обращалась за помощью куда только можно было. Власти «ЛНР» и России не выделили нам даже копейки. Единственный, кто помог Кате, - Ринат Леонидович. Как мать хочу сказать ему огромное спасибо.

- В свою очередь, я снимаю шляпу перед Ринатом Ахметовым, - говорит харьковский реабилитолог Алексей Красноженюк . - В случае Кати Уманец его штаб, сделав исключение из правил, подписал договор с частной фирмой на изготовление ортезов (в Украине этим занимаются госпредприятия, однако, по закону, они не могут обслуживать жителей оккупированных территорий). Я слежу за деятельностью гуманитарного штаба и поражаюсь масштабам помощи, которую он оказывает жителям зоны АТО.

- Алексей Дмитриевич называет меня своей дочерью, звонит каждый день, консультирует, - говорит Катя. - Даже не знаю, как бы я справлялась без его поддержки. Кстати, он предлагает мне получить еще и профессию реабилитолога. Пересылает литературу, готовит к поступлению в медицинский институт.

- Каким бы классным специалистом не был здоровый человек, он никогда не сможет понять инвалида, - поясняет Алексей Красноженюк. - Поэтому лучшим реабилитологом, на мой взгляд, является тот, кто пережил травму и смог с нею справиться. Катя - удивительная девочка. Я поставил на ноги четырех мужчин с похожей травмой, но все они были профессиональными спортсменами. Для понимания ситуации: чтобы научиться передвигаться с помощью ортезов, обычному человеку требуются годы усиленных тренировок. Ведь нужно проработать мышцы спины и пресса так, чтобы они взяли на себя всю нагрузку при ходьбе. А Катя, едва мы надели на нее ортезы, сразу пошла!

- Недавно у меня завершился еще один курс интенсивных занятий со специалистами в рамках программы штаба Ахметова «Реабилитация раненых детей», - говорит Катя. -В санатории я отжималась на брусьях даже лучше, чем бывшие спортсмены. Врачи удивлялись: «Это ты сама так мышцы укрепила? Молодчина!» «Упражнения мне показали в реабилитационном центре, - говорю. - А я, вернувшись домой, выполняла их каждый день».

Утром, когда все уходят на работу, я наловчилась, передвигаясь в инвалидной коляске, делать уборку, мыть посуду, готовить. Сразу после домашней работы - время первой тренировки: качаю пресс, укрепляю мышцы спины, приседаю, опираясь на колени… Вечером, когда Максим возвращается с работы, вторая тренировка: некоторые упражнения нужно делать с поддержкой партнера.

Невозможно передать словами, что я почувствовала, снова ощутив опору под ногами. Это был взрыв эмоций! Ходить - это такое счастье… Сейчас я уже свободно передвигаюсь по дому. Правда, полностью обойти все комнаты могу, опираясь на плечо Максима. Но это дело времени. Как объяснили врачи, первое время я буду передвигаться в корсете и ортезах, а чуть позже, когда мышцы спины привыкнут к нагрузке, от корсета нужно будет отказаться. Очень скоро я смогу ходить в ортезах самостоятельно, опираясь на подлокотник. Уже готовлюсь к эффектному появлению на публике. Надену длинное, прикрывающее ортезы платье, и приду в гости к друзьям. Вот они удивятся!

*"Невозможно передать словами, что я почувствовала, когда снова смогла ходить, - говорит Катя Уманец. - Сейчас уже свободно передвигаюсь по дому, опираясь на плечо любимого" (фото из семейного альбома)

- Знаю, что Максим сделал вам предложение. Это было неожиданно?

- Очень! Два года назад, узнав, что стала инвалидом, я вызвала Максима на серьезный разговор. «Понимаю, что тебе нужна здоровая девушка, которая сможет родить детей, - сказала. - Давай расстанемся друзьями». Максим побледнел: «Я тебя не брошу!» - «Даже если я никогда не смогу ходить?» - «Значит, всю жизнь буду носить тебя на руках». После таких слов во мне что-то перевернулось. Я подумала, раз Максим так сильно меня любит, ради этого стоит жить и бороться. И еще в больнице начала выполнять доступные мне физические нагрузки. Все это время Максим был рядом и неустанно повторял, что любит. Это давало силы. Но я даже не представляла, что он готов разделить со мной жизнь.

- Когда планируете поже­ниться?

- В следующем году, - отвечает Катя. - Расписываться поедем, скорее всего, в Славянск или Бахмут. Так как здесь, на территории «ЛНР», после бракосочетания в украинском паспорте невесты перечеркивают ее девичью фамилию, а сверху пишут новую. Или, если хочешь, выдают паспорт «Луганской республики». Мы с Максимом считаем себя украинцами, поэтому заключать брак будем на подконтрольной Украине территории.

- Напишите, пожалуйста, что те, кто искалечили нашу дочь, остались безнаказанными, - просит Катина мама. - Мы с мужем много раз обращались к так называемым местным властям с просьбой привлечь к ответственности Охотника и его дружков. Закончилось же все тем, что Охотник исчез (говорят, переехал в Россию). А его приятели спокойно живут в нашем городе. Как я вижу, защищать мирное население в «ЛНР» никто не собирается. Вскоре после того, как Катю и Максима обстреляли, в Антраците произошел похожий случай. По девушке, стоявшей на остановке общественного транспорта, казаки открыли огонь. Она, бедная, погибла… Получается, Кате еще повезло", - пише видання.