Почему запретили мазь вишневского. Вредительское значение хирургической семьи вишневских в советской хирургии Мазь вишневского история создания

Мазь Вишневского была создана в начале двадцатого века. С тех пор количество средств, обладающих схожим эффектом, увеличилось в разы. Однако мазь до сих пор пользуется неизменным успехом. Правда, некоторые считают это изобретение чуть ли не надувательством. В чем секрет этой мази? Из чего она состоит? И какие аргументы выдвигают ее противники?

Что такое мазь Вишневского?

Мазь Вишневского состоит из трех компонентов, которые очень грамотно подобраны и эффективно усиливают действие друг друга.

Касторовое масло

Касторовое масло в мази Вишневского служит основой мази. Вырабатывается касторовое масло из растительного сырья. Более известно внутреннее использование этого компонента мази Вишневского для борьбы с запором. Но не менее широко применяется касторовое масло и наружно. Касторовое масло очень хорошо смягчает кожу. Поэтому касторовым маслом обрабатывают мозоли для их снятия. Кроме этого, касторовое масло применяют для лечения геморроидальных узлов, отлично лечит касторовое масло и простудные заболевания (им растирают грудь и спину). Касторовое масло согревает и помогает остальным компонентам мази Вишневского лучше проникнуть в кожу.

Лечение мазью Вишневского. От каких болезней помогает мазь Вишневского?

Итак, все эти замечательные составляющие при смешивании могут дать полезный результат. Но противники мази Вишневского считают, что мазь Вишневского — это достаточно посредственный продукт, который получил такую широкую только потому, что его создатель в свое время занимал очень весомые медицинские посты. Некоторые врачи считают, что мазь Вишневского хороша исключительно для ускорения и гнойников, так как обладает практически только согревающим эффектом. Что же касается использования мази Вишневского для лечения ран, то, по мнению некоторых врачей, это очень вредная практика. Ведь мазь Вишневского создает на поверхности раны плотную жировую пленку, которая совершенно не способствует ускорению заживления. А как раз наоборот, способствует развитию в ране микроорганизмов, живущих без доступа кислорода. Таких микробов очень много и они способны вызывать серьезные осложнения. По поводу антимикробных свойств мази Вишневского такие скептики тоже выражают сомнения, так как единственный компонент мази, который обладает способностью уничтожать микробы — это ксероформ. Но и это далеко не лучшее средство. Использовать мазь Вишневского для лечения каких-либо недугов или не использовать — это дело Ваше. Сегодня мазь Вишневского не пользуется большим спросом, в том числе и потому, что у этого препарата довольно специфический запах, многими не любимый. Но, так или иначе, у этого препарата остается множество поклонников, которые ни на какие современные препараты не променяют свою мазь Вишневского.

Кто же создал эту мазь?

Алекса́ндр Васи́льевич Вишне́вский (1874-1948) — русский и советский военный хирург, создатель знаменитой лечебной мази; основатель династии врачей, действительный член АМН СССР (1947). Вишневский родился 23 августа 1874 года в дагестанском селе Новоалександровка (ныне село Нижний Чирюрт Кизилюртовского района Дагестана). В 1899 году окончил медицинский факультет Казанского университета. В ноябре 1903 году защитил докторскую диссертацию. С 1914 по 1925 годы руководил госпитальной хирургической клиникой, а с 1926 по 1934 годы — факультетской хирургической клиникой в Казани. В 1934 году Александр Вишневский был назначен директором хирургической клиники Центрального института усовершенствования врачей и Всесоюзного института экспериментальной медицины в Москве. В 1946 году он стал директором Института хирургии Академии медицинских наук СССР. Вишневский проводил исследования в области хирургии жёлчных путей, мочевой системы, грудной полости, а также нейрохирургии, хирургии военных повреждений и гнойных процессов. Он разработал самый известный метод обезболивания — новокаиновую блокаду, местную анестезию по методу. За год до смерти А. В. Вишневский основал Московский институт хирургии АМН СССР (с 1948 года носит его имя).

Мазь Вишневского, которая была практически в каждой домашней аптечке и использовалась регулярно. Ушибы, порезы, раны, нарывы, фурункулы, дерматиты – много разных травм и болячек лечили преимущественно этой мазью. И неожиданно для потребителей, её запретили.

Современная медицина категорически не рекомендует использовать мазь Вишневского в качестве лечебного средства. Будучи изобретением русского врача, ни в одной другой стране мира она никогда не применялась. Ее состав предложил еще в довоенные годы в качестве антисептического и стимулирующего заживление средства при гнойных ранах доктор Вишневский, сын министра здравоохранения СССР. Состав этого средства прост: березовый деготь и животная жировая основа. В годы Великой Отечественной войны мазь Вишневского применялась в полевых госпиталях повсеместно, поскольку других сильнодействующих препаратов, способных заменить этот препарат, не существовало в требующихся количествах.

Но уже в послевоенные годы многие врачи настаивали: мазь Вишневского должна остаться в прошлом. В частности, профессор Л. А. Блатун из Института хирургии РАМН писал, что использование этого препарата, названного им устаревшим, он считает неправомерным из-за большого количества осложнений и как минимум недоказанной эффективности. Механизм действия мази Вишневского был прост: покрывая рану воздухонепроницаемой пленкой, она стимулировала нагревание тканей и вытягивание гнойного эксудата. Однако то же нагревание стимулировало и бурный рост микробов под слоем мази, что приводило к многочисленным осложнениям, вплоть до гангрены.

По свидетельству врачей, мазь Вишневского не оказывает обезболивающего и противоотечного эффекта, усугубляет воспалительные процессы при диабетических изъязвлениях, провоцирует кровотечение и может даже привести к тяжелым последствиям, в том числе онкологическим заболеваниям.

Врач-хирург Алексей Моспанов утверждает: «Мазь Вишневского – это позавчерашний век. Осложнений от нее столько, что ни о каком лечебном эффекте и говорить не приходится. Если вам врач назначает эту мазь – меняйте врача. Хуже препарата я и вспомнить не могу».

Однако до сих пор некоторые врачи назначают эту мазь при ряде болезней, пытаясь лечить с ее помощью даже геморрой, поражения слизистой кишечника, фурункулы и прочие болезни. Категорически нельзя применять мазь Вишневского также при мастите, гинекологических заболеваниях, кровотечениях, абсцессах, свищах, артрозах и артритах, диатезе, аллергиях, ранах и травмах… В общем, нет такой болезни, для лечения которой мазь Вишневского могла бы пригодиться.

Вредительское значение хирургической семьи Вишневских в советской хирургии.

Теперь, чтобы вы поняли весь смысл военно-полевой помощи и значение правильности лечения ран, я расскажу вам о вредительской деятельности главных хирургов СССР на протяжении почти всего советского времени - семьи Вишневских, отца, сына и внука -известной фамилии типичных советских криптоевреев.
Отец - основоположник советской хирургии - Александр Васильевич Вишневский до Москвы работал в Казани, а с 1934 года, в качестве директора Хирургии Центрального Института Усовершенствования Врачей, и затем директора Института Хирургии своего имени возглавлял советскую хирургию. Годы его жизни 1874-1948. Академик Медицинских наук. В энциклопедии написано, что он разработал методы местной анестезии новокаином и внедрил в практику масляно-бальзамическую повязку - мазь Вишневского. Правильнее было бы сказать - несёт ответственность. Мазь Вишневского касается как раз ведения ран.

Теперь, узнав стадии заживления ран, вы сами сможете убедиться, какой результат будет от применения мази Вишневского.

Из каких составных частей состоит мазь Вишневского?

Мазь Вишневская очень вонючая, и состоит из трёх частей. Берёзовый дёготь, ксероформ и касторовое масло.

Березовый дёготь чёрного цвета, им на Руси обрабатывали оси телег, сапоги для непромокаемости и лошадиные хомуты, чтобы не трескались на морозе.
Ксероформ - это химическое вещество с некоторым дезинфицирующим действием. Химическое название ксероформа - Трибромфенолат висмута.
Касторовое масло - это масло с раздражающим влиянием на живую ткань, вследствие чего применяется в основном как слабительное.
Все эти составные части мази Вишневского очень дёшёвы. Главное действие мази Вишневского, вследствие наличия дёгтя и касторового масла - это согревающее, предотвращающее доступ кислорода, типа компресса, и, следовательно, способствующее возникновению воспаления, и в частности, анаэробного воспаления.
Ксероформ обладает некоторым дезинфицирующим действием, для того чтобы не бросалось в глаза, что раны в СССР мажут одним дёгтем и слабительным.

Зная стадии заживления ран, вы можете себе представить, что мазь Вишневского эффективно перекрывает доступ кислорода к ране и способствует возникновению анаэробной инфекции. И я повторю это снова, что для раны самое главное - это дыхание, жирные же мази перекрывают ранам кислород, эффективно выключая клеточное дыхание и поэтому применяться не должны, в том числе и дёгтево-слабительная мазь Вишневского. Потому что если наложить согревающую дёгтево-слабительную мазь Вишневского на загрязнённую огнестрельную рану - это гарантия гангрены, поскольку масляная основа мази лишает рану кислорода, и обеспечивает наилучшие условия для развития анаэробной, бескислородной, гангренной инфекции.

Когда старик Вишневский умер, тогда его мазь стали применять для усиления воспаления, потому что всем было очевидно, что от неё один вред. А именно, мазь Вишневского стали применять для созревания гнойных фурункулов. Это было само по себе показательное изменение применения мази Вишневского.
Фурункул - это гнойник, находящийся внутри кожи. Фурункул надёжно ограничен толщей кожи от подкожной клетчатки, и поэтому фурункулы - это всегда местные, внутрикожные гнойники, и никогда не переходят в распространяющиеся гнойные флегмоны.
При фурункулах можно применять согревающие мази, так как ввиду анатомического расположения фурункула внутри кожи, мы не боимся распространения гнойного процесса.
Применение мази Вишневского при фурункулах даёт согревающий эффект и так называемый эффект «созревания», то есть быстрого нагнаивания фурункула. А поскольку фурункул быстрее нагнаивается, то он быстрее и выгнаивается, то есть совсем проходит, так как фурункул никогда не переходит в распространённый гнойный процесс. Поэтому применение согревающей мази Вишневского при фурункулах приводит к быстрейшему нагнаиванию, выгнаиванию и выздоровлению от внутрикожного гнойника. Для созревания фурункулов с таким же эффектом как и мазь Вишневского применяют такую же по действию согревающую ихтиоловую мазь - продукт перегонки сланцевой смолы.

Академик Вишневский был деспотом в советской медицине. Его боялись как огня, знали, что он любит, чтобы применяли только его методы, и поэтому во время его жизни и долгое время после, при его сыне, и особенно в течение Великой Отечественной Войны, мазь Вишневского применяли на раны во всех периодах раневого процесса, и в том числе и в первом, и во втором острых периодах раневого процесса. В советских военных госпиталях на все раны сразу, при первичной очистке и обработке раны, наносили мазь Вишневского. Поэтому часто ранения советских солдат, заканчивались гангренами. Вы все прекрасно знаете, что возвращение советского солдата в часть - это мало отмечаемое событие в советской художественной и мемуарной литературе. Тогда как гангрена - это часто встречающееся слово в советской военной художественной и мемуарной литературе. Не помните знаменитую «Балладу о гангрене» в романе классиков еврейского чёрного юмора Ильфа и Петрова - «Двенадцать стульев»?
Немцам было достаточно только попасть в советского солдата, ранить его, - затем его добивала мазь Вишневского и остальные «примочки» медицинского лечения раненых в советской медицине.

В туже самую войну, однако, у американцев гангрен и в помине не было, и это слово не встречается в американских военных мемуарах. Секрет простой - американцы никогда не лечили раны согревающими мазями типа мази Вишневского, и им никогда не приходило в голову экспортировать у русских союзников эту «чудесную мазь», слабительно-дёгтевый, но в советской литературе ложно называвшийся «Бальзамом Вишневского». Американцы вообще никогда не пользовались никакими мазями - только хирургическая обработка, очистка, промывание раны антисептиком, широкое иссечение мёртвых тканей, антибиотики и всё. Этот подход обеспечивал 96% излечения против почти 90% смертельных исходов в «выдающейся советской хирургии», где «самоотверженно» работали таки выдающиеся хирурги как отец и сын Вишневские и их подельники. В американской же военно-полевой медицине гнойные осложнения чрезвычайно редки, и никогда не были проблемой.

До войны академик А.В. Вишневский стеной стал на пути применения антибиотиков , дефицит которых остро ощущался ещё в 80-х годах, потому что всем было известно, что советской медицине не нужны никакие антибиотики, если у неё есть такая замечательная мазь Вишневского! Сколько раненых на войне погибло от такого волюнтаризма? И кто опять в этом был виноват? - Опять Сталин виноват? Почему во Второй Мировой Войне количество погибших американских солдат 400 тысяч человек, а количество погибших советских солдат - 11 миллионов? Только без демагогических объяснений. Поскольку на самом деле советская и американская армии были приблизительно равны по величине, и по длительности воевали тоже самое время. Американская армия воевала с 8 декабря 1941 года по сентябрь 1945 и воевала не с кем-нибудь, а, как мы теперь знаем, - с камикадзе и чёрными поясами по карате.

Семья Вишневских и их сподвижники-подельники, в полном смысле этого слова, были Холокостом для советских людей. Их фамилия ассоциируется с медицинским геноцидом советского народа. Жизнь миллионов советских раненных во время Великой Отечественной войны и в послевоенное время - это результат вредительской деятельности криптоеврея Александра Васильевича Вишневского и его подельников. Сомнительно, что только гоев они мазали своим «Бальзамом Вишневского», но как говорится, коли такая пьянка пошла - режь последний огурец», - «бьёшь гоев - не щади и евреев».
Только к шестидесятым годам, советские хирурги смогли без оглядки, отказываться от применения мази Вишневского в остром периоде ведения ран.

Но эпидемия гангрен, вызываемая мазью Вишневского, была не единственным видом саботажа, который развернул врач-вредитель Александр Васильевич Вишневский.

Другим видом саботажа, и скрытым методом массового геноцида, нанёсшим огромный урон не только бойцам советской армии, но и всему советскому народу, был полный запрет применения общего наркоза в советской медицине и военно-полевой хирургии.
Приблизительно с начала тридцатых годов академик Вишневский ввёл в практику тотальное применение местного обезболивания новокаином, и в связи с этим вообще запретил применении общего наркоза в хирургии СССР, провозгласив, что его метод местных новокаиновых уколов - лучший наркоз в мире. В течение последующих 30 лет все операции в СССР будут производиться только под местной анестезией независимо от тяжести операции.
Применение местного обезболивания для местных операций типа, чтобы вскрыть фурункул, вправить вывих, или вырвать зуб - это вполне нормально. Однако академик Вишневский заставил всю советскую медицину производить и тяжёлые полостные операции типа удаления желудка, лёгкого, трепанации черепа, под местной анестезией. Все ампутации конечностей и полостные операции по поводу проникающих ранений грудной и брюшной полости во время войны шли в лучшем случае под местной анестезией новокаином, а то и вообще, как мрачно, шутили люди - «под крикаином». Многие раненые умирали от болевого шока.
В это время в американской медицине применение общего наркоза достигло совершенства и раненые ничего не чувствовали во время операций, и не умирали от болевого шока, как советские раненые.

Учась в медицинском институте, автор этих строк, слышал доподлинную историю от преподавателя по анестезиологии, о котором я ещё упомяну позднее, что в конце 50-х годов во время первой американской выставки, в Москве была с визитом делегация американских врачей. Американцы провели несколько показательных операций. В ответ на это советские хирурги, которые тогда находились под руководством Александра Александровича Вишневского (сына), показали «высокую степень развития советской хирургии», продемонстрировав американцам удаление лёгкого под местной анестезией, то есть у пациента, находящегося в полном и ясном сознании. Посмотрев на это, американские хирурги выразили своё нескрываемое восхищение. Они сказали: «Только настоящий коммунист может выдержать такую операцию под местной анестезией! Брависсимо и Виват мужеству пациента!»
Только с начала 60-х годов общий наркоз стал потихоньку возвращаться в советскую клиническую практику.
Сын хирурга-вредителя Александра Васильевича Вишневского - Александр Александрович Вишневский (1906-1975) был главным хирургом СССР со смерти отца, то есть с 1948 года и до 1975 года, и все эти годы над советской хирургией продолжала довлеть практика засилья мази Вишневского и местной анестезии.

И это опять не весь перечень «услуг» указанных семьёй Вишневских советскому народу и военно-полевой хирургии. Ещё до войны работами английского физиолога Уолтера Кэннона было обосновано и внедрено на Западе лечение кровопотери и травматического шока внутривенным переливанием слабо подсоленного водного раствора, называемого «физиологическим раствором». До сих пор этот «физиологический раствор» или его модификация, под названием «раствора Рингера», является наиболее эффективным раствором, который и сейчас вводится в клиниках США в 99% случаев всего того, что вводится внутривенно. Уже во время Второй Мировой Войны американцы всегда имели под рукой физиологический раствор и одноразовые стерильные системы для внутривенного переливания физиологического раствора, который по себестоимости не дороже обычной воды. За исключением только смертельных кровотечений, практически все американские раненные были спасены. Совсем не то было в СССР. Александр Васильевич Вишневский эффективно заблокировал применение физиологического раствора в Советской Армии и медицине, таким образом, что ещё в 80-х годах 20 века, даже через 40 лет после войны, в СССР одноразовые стерильные системы для внутривенного вливания в основном отсутствовали. Что касается Отечественной войны, то вследствие отсутствия одноразовых систем для переливания физиологического раствора, которые уже тогда, даже при небольшой кровопотере, обязательно применялись американцами, большинство советских бойцов умирало ещё до попадания в госпиталь. А те раненые, кто всё таки доживали до советского госпиталя, имели мало шансов пережить «лечение» в нём. Даже по фильмам о великой Отечественной войне вы можете вспомнить, что никакие капельницы во время войны в советской медицине не применялись. В США же капельницы были стандартом лечения ещё в 30-е годы, и я вам покажу соответствующие документы в приложении.

В книге американца Arturo Castiglioni “A History of medicine”. New York 1947. Артуро Кастильони «История медицины». В разделе «Военная медицина» на странице 1079 написано про американских раненых:

«Из каждых 100 раненных - 97% выживали, а 70% возвращались в свою часть к прежним обязанностям. Этот отличный результат был достигнут благодаря повсеместному введению в практику как можно раннего внутривенного переливания физиологического раствора и крови, давящих повязок при ожогах, широкого иссечения некротических тканей при первичной хирургической обработки ран, ранней дачей антибиотиков: пенициллина и сульфаниламидных препаратов, применению рентгена в полевых госпиталях и даже часто непосредственно за полем боя, а также практикой быстрой эвакуации, часто самолётом . Из самого тяжёлого контингента - среди раненых в живот, удавалось спасти 75% раненных с открытыми ранениями брюшной полости, в то время как ещё в Первую Мировую удавалось спасти меньше половины. Раны головы и груди тоже показали соответствующее уменьшение смертности со времени Первой Мировой (По Кирку от 15% до 50%). Пересечённые нервы после быстрого сшивания заживали в подавляющем большинстве случаев без всякого нарушения функции. Отрывы половых органов от мин-ловушек были новым видом травм. Большим контингентом раненых были ожоговые раненые и раненные от взрывной волны. Много внимания уделялось физиотерапевтической реабилитации раненых. Специалисты по ортопедии (восстановлению функций конечностей) находились во всех госпиталях. Бич Первой Мировой Войны - «контузия» (то есть психический шок, или «боевой шок»), проявляющаяся на поле боя психическим состоянием близким к сумасшествию - её серьёзные последствия предотвращались психотерапией в полунаркотизированном состоянии, таким образом, что большинство контуженных, то есть находящихся в состоянии психического шока быстро возвращались к активной службе. Военно-медицинская служба американской армии включала 50 тысяч врачей, 90 тысяч сестёр и порядка 400 тысяч санитаров- добровольцев. Каждый солдат имел индивидуальный экстренный пакет, в котором находились: Сухой паёк, пачка сульфаниламида (антибиотик), шприц с морфием (обезболивающий наркотик)… . Особенно показательной была статистика Английской военной-медицинской службы во Второй Мировой Войне, которая показала снижение смертности и физических дефектов по сравнению с Первой Мировой войной от 12 до 60% в зависимости от характера ранений».

Центр хирургии им. А. В. Вишневского - один из первых научно-исследовательских медицинских центров и многопрофильных хирургических учреждений в системе Здравоохранения РФ.

История Центра хирургии им. А.В. Вишневского необычна. Она началась в XIX веке и с тех пор, несмотря на все перипетии судьбы, этот маленький уголок столицы не потерял своей самобытности и сохранил предназначение, определенное ему нашими предками – помогать попавшим в беду людям, быть источником добра, милосердия, бескорыстия и передовой медицинской мысли.

Начиная с последней четверти XIX в. на том месте, где сейчас располагается Институт, строились благотворительные и больничные учреждения, составившие к началу ХХ в. уникальный «больничный городок».

Точкой отсчета истории «городка» следует считать 1862 г., когда император Александр II наложил положительную резолюцию на прошение купцов 1-й гильдии братьев Солодовниковых о строительстве на их собственные средства богадельни на улице Щипок.

Три брата Солодовниковы, крупные торговцы мануфактурой, отдали под строительство собственную землю (около 1,85 га) с расположенным там липовым садом. Они также пожертвовали громадные по тем временам средства (500 000 руб.) на строительство и содержание корпуса для бедных, больных и престарелых. Открытие богадельни состоялось 1 июня 1865 г. После смерти последнего из братьев-устроителей в 1875 г. попечителем богадельни стал и оставался им на протяжении многих лет С.В. Алексеев – отец К.С. Станиславского

Богаделенный дом на Щипке положил начало созданию целого комплекса попечительных и больничных учреждений.

Через несколько лет 19 января 1873 г. Московское купеческое общество поддержало предложение устроить больницу в честь выздоровления (после тяжелой болезни) наследника престола – Александра Александровича. Средства на строительство больницы решили собирать по подписке.

В больнице предполагалось разместить 50 человек – мужчин и женщин, без различия званий и состояний. В честь императора Александра II учреждение получило название – Александровская больница Московского купеческого общества.

26 января 1873 г. император передал Обществу благодарность и официальное разрешение на устройство больницы его имени.

После долгого поиска места для строительства, Общество приобрело с этой целью смежные с Солодовниковской богадельней земельные владения, также принадлежавшие Солодовниковым.

Строительство велось по уникальному для того времени проекту с учетом как отечественного, так и зарубежного опыта и новейших по тому времени санитарно-гигиенических требований.

В 1893 г. в Московское купеческое общество поступило пожертвование от купчихи 1-й гильдии Татьяны Гурьевны Гурьевой в сумме 325 000 рублей на учреждение и содержание Дома призрения бедных.

К тому времени проблема выбора места для строительства уже не возникала. Планировалось возвести новое здание таким образом, чтобы оно составило единый ансамбль с Александровской больницей и Солодовниковской богадельней.

Земля под расширявшийся комплекс выкупалась Московским купеческим обществом заблаговременно у различных собственников.

Предполагалось, что в Доме призрения получат содержание 70 престарелых, 20 неизлечимо больных и 10 слепых женщин – все без различия звания.

Как и предыдущие постройки, оно было трехэтажным. Восточную часть здания занимал храм: в первом ярусе – церковь св. мученицы Татианы, во втором – Покрова Пресвятой Богородицы.

Дом призрения бедных имени Т.Г. Гурьевой открылся в январе 1896 г. В период строительства от Т.Г. Гурьевой не переставали поступать дополнительные пожертвования. Она также приобрела расположенные по соседству земли, оговорив в завещании возможность в дальнейшем их использования под застройку.

По прошествии одиннадцати лет Московское купеческое общество выделило 50 000 рублей на строительство пристройки к богадельне Т.Г. Гурьевой.

В январе 1908 г. строительство закончилось, пристройка была соединена с уже существовавшим зданием в единое целое, увеличив его вместимость еще на 50 человек.

В последующие годы в Гурьевскую богадельню поступали новые пожертвования, учреждались именные стипендии, но содержалась она на средства основательницы – Т.Г. Гурьевой.

Поскольку попечителем Солодовниковской богадельни, Дома призрения Гурьевой и Александровской больницы было Московское купеческое общество, комплекс этих учреждений рассматривался как единое целое. Все решения, связанные с содержанием, обслуживанием и развитием зданий теперь принимались, исходя из общности их назначения.

Еще одно здание, ныне принадлежащее Институту хирургии им. А.В. Вишневского, – это здание бывшей богадельни, построенное в начале ХХ в. на пожертвования Павла Михайловича Третьякова. Общая сумма пожертвований составила 993 758 рублей. Землю под строительство богадельни на 380 человек приобрели по Большой Серпуховской улице, чтобы новое учреждение влилось в уже имеющийся комплекс «больничного городка».

Здание построено в неорусском стиле с использованием стилизованных элементов декора древнерусских построек. При возведении корпуса были учтены последние достижения, как в строительном деле, так и в санитарии и гигиене. Отопление здания сделано таким образом, чтобы при температуре на улице минус 30 градусов внутри помещения можно было создать плюс 20 градусов. Предусматривалась двойная вентиляция – подачей нагретого и увлажненного воздуха и системой вытяжек. Полы в палатах и столовой были дубовые, паркетные. В богадельне было сделано электрическое освещение – редкое по тем временам нововведение. Московское купеческое общество одобрило эту новацию и приняло решение об электрическом освещении всех корпусов «больничного городка».

Слава о комфортности и удобствах третьяковской богадельни распространилась по Москве еще до окончания строительства. Торжественное ее открытие состоялось 19 ноября 1906 г.

Вплоть до 1917 г. комплекс из четырех основных зданий и ряда вспомогательных построек, выстроенных на средства благотворителей, находился на попечении Московского купеческого общества.

После Октябрьской революции 1917 г. богадельни постепенно были переоборудованы в больницу, которая получила имя первого наркома здравоохранения Н.А. Семашко. Это была одна из наиболее крупных и достаточно хорошо оснащенных больниц, имевшая в своем составе два хирургических, ортопедическое, терапевтическое и неврологическое отделения, родильный дом, амбулаторию, анатомический театр, рентгеновский кабинет и аптеку. Приемное отделение работало в круглосуточном режиме. Больница была рассчитана на стационарное лечение 425 пациентов. Больница успешно функционировала на протяжении 15 лет.

11 августа 1936 г. постановлением Совета народных комиссаров СССР N 1462 она была передана Всесоюзному институту экспериментальной и клинической медицины имени А. М. Горького (ВИЭМ).

На базе Солодовниковской и Третьяковской богаделен, Александровской больницы и Гурьевского дома призрения бедных возник единый комплекс экспериментальной и клинической медицины. Здесь оказывали разностороннюю медицинскую помощь больным. Кроме того, у комплекса появилась новая, чрезвычайно важная задача – он должен был стать крупнейшим научным учреждением.

В его состав вошли четыре самостоятельные, но работавшие в теснейшем контакте клиники:

• Хирургическая под руководством профессора А.В. Вишневского (в здании богадельни имени П.М. Третьякова);
• Терапевтическая под руководством профессора М.П. Кончаловского (в здании Дома призрения бедных имени Т.Г. Гурьевой);
• Неврологическая под руководством член-корреспондента АН СССР М.Б. Кроля (в здании Александровской больницы);
• Гинекологическая под руководством профессора М.С. Малиновского (в здании Солодовниковской богадельни).

С 1936 по 1941 г., т. е. всего пять лет, перечисленные клиники работали как ведущие научные учреждения ВИЭМа. Однако, их вклад в развитие медицины трудно переоценить. Здесь рождались и находили воплощение самые дерзновенные идеи, снискавшие отечественной медицине мировую известность. И даже война, внеся вынужденные изменения в характер проводившихся научных исследований, не смогла прекратить полностью их научную деятельность.

С июля 1941 г. в зданиях на Серпуховской улице был развернут эвакогоспиталь N 5002. Тысячи военнослужащих с самыми разнообразными ранениями проходили здесь лечение.

30 июня 1944 г., Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР была поддержана инициатива ученых-медиков о создании в стране Академии медицинских наук. Тогда же в составе Академии были организованы первые десять клинических институтов. Среди них – Институт экспериментальной и клинической хирургии.

После окончания Великой Отечественной войны в Институт стали возвращаться с фронта хирурги. Трудно перечислить всех талантливых хирургов, которые, пройдя горнило войны, украшали не только Институт, но и всю медицину страны. Это академик РАМН Д.С. Саркисов, члены корр. АМН СССР Н.И. Краковский, П.Н. Мазаев, а также профессора Д.Ф. Благовидов, Г.Д. Вилявин, М.М. Воропаев, Н.К. Галанкин, Т.М. Дарбинян, В.П. Демихов, С.П. Протопопов, В.И. Пшеничников, В.К. Сологуб, А.С. Харнас, Л.Л. Шик, М.И. Шрайбер, В.В. Юденич.

Непродолжительное время директорами Института работали академики АМН СССР М.Н. Ахутин, С.С. Юдин и Б.В. Петровский.

В 1947 г. на посту директора был утвержден действительный член АМН СССР, профессор Александр Васильевич Вишневский. Имя Александра Васильевича по праву стоит в ряду замечательных ученых, которые внесли огромный вклад в развитие отечественной хирургии. Он вошел в историю российской хирургии как крупнейший клиницист, выдающийся хирург, создатель новаторской научной школы.

Выдающимися научными достижениями А.В. Вишневского были предложенная им местная анестезия по методу ползучего инфильтрата и учение о нервной трофике в хирургии. Метод обезболивания по Вишневскому стал одним из ведущих в операционной деятельности советских хирургов и принес автору широкую известность.

Применяя местное обезболивание в течение многих лет, особенно при воспалительных процессах, А.В. Вишневский убедился в благоприятном действии раствора новокаина на ткани не только вокруг воспалительного очага, но и даже отдаленно от него. Результатом теоретических обобщений А.В.Вишневского стало использование массивных новокаиновых инфильтратов, или новокаиновых блокад. Клинический опыт показал, что новокаиновые блокады являлись эффективным средством в комплексном лечении различного рода патологических процессов., воспалений, расстройства тонуса мышц, при шоке, хирургическом сепсисе.

Основываясь на представлении о слабом раздражении нервной системы как терапевтическом факторе, он с успехом применил для лечения ран и язвенных процессов особую бальзамическую жидкую мазь, получившую название «мазь Вишневского». Эта мазь стала воистину народным средством лечения ран.

«Триада Вишневского» (методы местной анестезии, новокаиновых блокад, масляно-бальзамических повязок) стала эпохой в развитии советской хирургии, особенно военно-полевой. В годы Великой Отечественной войны благодаря этим методам были спасены жизни сотням тысяч раненых.

После смерти Александра Васильевича в 1948 г., за выдающийся вклад в развитие отечественной хирургии Институту присвоено его имя.

В 1948 году Институт возглавил сын и приемник Александра Васильевича – академик АМН СССР, Герой Социалистического Труда, Генерал-полковник медицинской службы Александр Александрович Вишневский, который исполнял обязанности директора Института до 1975 года и одновременно главного хирурга министерства обороны СССР до 1978 года.

Александр Александрович разработал проблемы обезболивания в хирургии сердца, лёгких и средостения, нервной трофики в хирургии, применения полимеров в хирургии. В 1953 впервые в мире произвёл под местной анестезией операцию на сердце по поводу митрального стеноза. В 1957 произвёл первую в СССР успешную операцию на открытом сердце с помощью отечественного аппарата искусственного кровообращения.

С 1976 – 1988 гг. Директором Института был Кузин Михаил Ильич – выдающийся врач-хирург, ученый, организатор медицинской науки и общественный деятель, педагог. Герой Социалистического труда, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель науки РСФСР, академик РАМН.

При М.И. Кузине, в Институте не только продолжали развиваться те передовые направления научной и практической деятельности, которые были заложены А.А. Вишневским, но и закладывались новые, позволившие Институту сохранить передовые позиции в советской хирургии в течение многих лет.

Различные изменения направлений научных исследований в сторону их совершенствования и интенсификации проходили практически во всех отделах, отделениях и лабораториях, но наиболее существенные коснулись трех: отделения абдоминальной хирургии, ран и раневой инфекции и отделения термической травмы.

Разработанная под руководством М.И. Кузина селективная проксимальная ваготомия давала стойкое выздоровление, небольшое количество функциональных нарушений. Эта операция получила широкое распространение как в нашей стране, так и за рубежом. В эти годы стали выполнять сложные операции: резекции печени, операции на желчевыводящих путях и поджелудочной железе, были внедрены лазерная и эндоскопическая папиллосфинктеротомия, микрохирургическая техника. Совместно с лабораториями внутрисердечных методов и полимеров в медицине, впервые в стране была выполнена лечебная эмболизация бронхиальных артерий при легочном кровотечении. Совместно с кардиохирургами сотрудники лаборатории внутрисердечных методов исследования начали осуществлять внутрисердечные вмешательства при стенотических ревматических пороках сердца эндоваскулярным доступом. В это время был разработан и впервые внедрен в клиническую практику метод осмотра полостей сердца при помощи волоконной оптики.

В отделении сосудистой хирургии начали выполнять операции на дуге аорты и ее ветвях, сонных и позвоночных артериях, брахиоцефальном стволе. Приоритетами направления научных исследований стали разработка методов диагностики и лечения неспецифического аорто-артериита, а также изучение возможности применения эндоваскулярной окклюзии в лечении ангиодисплазий.

Значительно расширена и углублена научная деятельность отделения ран, которое стало головным в стране по разработке и внедрения новых методов хирургии обширных и осложненных ран, раневого сепсиса, гнойного остеомиелита. В местном лечении ран был осуществлен переход с традиционных мазевых повязок на жировой основе на многокомпонентные гидрофильные мази и многокомпонентные медицинские порошкообразные сорбенты на основе поливинилового спирта, а также на губчатые повязки на основе коллагена и анальгетиков.

В середине 1970-х годов в ожоговом центре Института был разработан и внедрен в практику безперевязочный метод лечения обширных ожогов, что позволило сократить число болезненных перевязок и, почти в два раза, уменьшить время пребывания пострадавших в стационаре.

Для коррекции послеожоговых рубцов и деформаций было создано отделение восстановительной и пластической хирургии. В короткий срок были освоены различные методы по устранению деформаций, в том числе баллонное растяжение тканей и микрохирургия. На базе отдела патоморфологии была создана лаборатория культивирования тканей, в которой выращивались и изучались культуры фибробластов больного с целью выяснения возможности их использования для подготовки к закрытию обширных ран и ожогов. В составе рентген-радиологического отдела появилась первая в стране лаборатория компьютерной томографии.

В 1988 году Институт возглавил один из лидеров отечественной хирургии конца ХХ – начала ХХI века, Лауреат Государственной премии СССР и РСФСР, премии Правительства РФ, академик РАМН, профессор Владимир Дмитриевич Фёдоров.

На его долю выпала тяжелая участь стоять у руля Института в период развала страны, зарождения новой структуры здравоохранения РФ. В это время в Институте возникли и получили развитие новые научные направления, уникальные методы диагностики и лечения: разработаны и внедрены в практику методы лапароскопической и торакоскопической хирургии, разработаны семиотика и диагностика многих хирургических заболеваний при помощи компьютерной томографии, ангиографии и ультразвуковых методов исследования. Институт в трудное для медицинской науки время не утратил своей былой славы и продолжил заниматься разработкой фундаментальных исследований по различным разделам хирургии.

При лечении больных с обширными ожогами был разработан и внедрен в клиническую практику метод трансплантации культивированных фибробластов. Впервые в стране разработаны сложнейшие оперативные технологии хирургии печени: расширенные гемигепатэктомии, центральные резекции печени, множественные сегментэктомии, повторные резекции печени при рецидивах опухоли, внедрены новейшие рентгенохирургические вмешательства, методики термоабляции злокачественных новообразований. Большое развитие получили такие направления как хирургия поджелудочной железы и неорганных опухолей забрюшинного пространства, внедрение в клиническую практику одномоментных сочетанных операций при поражении нескольких органов. Многолетняя работа в этом направлении позволила совершить качественный прорыв в хирургии, значительно расширив ее возможности, доказав медицинскую и экономическую целесообразность подобных вмешательств.

В Институте была разработана оригинальная система использования данных спиральной компьютерной томографии для диагностики заболеваний, запатентована технология моделирования оперативного вмешательства по данным компьютерной томографии, получили развитие рентгенэндоваскулярные методы диагностики и лечения.

С 2011 по 2016 гг. руководил Институтом Лауреат Государственной премии и премии Правительства РФ, академик РАМН, профессор Валерий Алексеевич Кубышкин.

В.А. Кубышкин вице-президент ассоциации хирургов-гепатологов России и стран СНГ, Российского отделения международной ассоциации гепатопанкреатобилиарных хирургов, заместитель председателя Проблемной комиссии по хирургии органов брюшной полости РАМН, ученый секретарь секции Комиссии Президента РФ по Государственным премиям в области науки и техники, национальный представитель в Европейской ассоциации эндоскопических хирургов, член Правления Российской ассоциации эндоскопических хирургов, главный редактор и член редколлегий ряда авторитетных медицинских журналов - «Хирургия», «Эндоскопическая хирургия», «Анналы хирургической гепатологии». В.А. Кубышкин – автор 7 монографий, 6 глав в национальных руководствах по хирургии и более 300 научных статей. Под его руководством выполнено 12 докторских и 18 кандидатских диссертаций. Заслуги Валерия Алексеевича перед отечественной медициной отмечены орденом Почета.

В соответствии с Приказом № 400 от 21.06.2013 г. Минздрава России В.А. Кубышкин назначен главным внештатным специалистом по хирургии Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Основными направлениями деятельности В.А. Кубышкина являются: внедрение лапароскопической технологии оперативных вмешательств в России при заболеваниях печени, поджелудочной железы, желчевыводящих путей, селезенки, диафрагмы и желудочно-кишечного тракта; уникальные работы по патогенезу гнойного перитонита и панкреонекроза; в диагностике и лечении перитонита внедрены эндоскопические, ангиографические и ультразвуковые методы прогнозирования течения заболевания и оперативных вмешательств.

С января 2016 года Директором Института хирургии имени А.В. Вишневского является Лауреат Государственной премии СССР, Заслуженный деятель науки РФ, Лауреат премии Правительства РФ, Академик РАН, профессор, Главный внештатный специалист хирург Минздрава России Амиран Шотаевич Ревишвили.

А.Ш. Ревишвили опубликовал более 500 научных работ, в их числе: 5 монографий, 5 книг, более 190 основных журнальных статей. Президент Всероссийского научного общества специалистов по клинической электрофизиологии, аритмологии и кардиостимуляции, член экспертного совета ВАК, член Европейской рабочей группы по клинической электрофизиологии и кардиостимуляции, главный редактор русского издания журнала «Progress in Biomedical Research», член ряда отечественных и зарубежных обществ.

Основное направление научных исследований А.Ш. Ревишвили – изучение клинической электрофизиологии сердца и формирования механизмов аритмий. Им получены приоритетные данные об электрофизиологическом и анатомическом субстрате наджелудочковых и некоронарогенных желудочковых аритмий, в том числе у детей с пороками сердца и взрослых пациентов с ишемической болезнью сердца. Он впервые предложил оригинальную классификацию вариантов синдромов предвозбуждения желудочков и малотравматичные (катетерные) методы устранения аритмий при данной патологии. Им впервые описана аритмогенная дисплазия правого предсердия, приводящая к трепетанию предсердий и разработана методика его лечения с помощью крио- или радиочастотной деструкции.

А.Ш. Ревишвили является автором новых алгоритмов для дифференциальной диагностики наджелудочковых тахиаритмий, фибрилляции предсердий и жизнеугрожающих желудочковых аритмий. Разработанные им новые методы диагностики и электротерапии аритмий реализованы в последнем поколении имплантируемых кардиовертеров – дефибрилляторов, которые сегодня широко используются для профилактики внезапной сердечной смерти в десятках стран мира. Его приоритет в области электрофизиологической диагностики и электротерапии жизнеугрожающих аритмий подтвержден европейскими и американскими патентами. Результаты научных исследований А.Ш. Ревишвили и его сотрудников позволили по-новому подойти к вопросам электрофизиологической диагностики и лечения тахикардий.

В феврале 2018 г. решением Минздрава России Институт хирургии им. А.В.Вишневского получил новый статус и сменил название: теперь это Федеральное государственное бюджетное учреждение «Национальный медицинский исследовательский центр хирургии имени А.В. Вишневского» Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Ксероформ и деготь давно известны своими антисептическими свойствами. Но можно ли то же самое сказать о маслянистой мази с их содержанием? Остается ли она эффективной спустя 90 лет применения, или бактерии давно стали устойчивыми к ней, как они учатся противостоять многим антибиотикам?

Сотрудники института имени создателя мази сейчас высказываются о ней скептически. Профессор Леонид Блатун из отделения гнойной хирургии Института хирургии имени А.В. Вишневского, где лечат особенно запущенные случаи, относит ее к ряду устаревших препаратов, которые уже не помогают при лечении трофических язв и других опасных повреждений. Специалист обращает внимание на то, что многие антибактериальные средства, широко использовавшиеся в прошлом веке, могут помочь убить лишь некоторых микроорганизмов (аэробных, то есть нуждающихся в кислороде, бактерий), тогда как другие (одноклеточные грибы, анаэробные бактерии) остаются в добром здравии.

К тому же, напоминает профессор, разные типы и стадии ран требуют разного ухода (и разных типов медикаментов): где-то важнее отток жидкости, где-то - борьба с конкретной инфекцией, с воспалением или ожогом, где-то - заживление на финальной стадии. Очень многие «проверенные поколениями» средства перестают решать эти задачи, особенно потому, что госпитальные (размножающиеся в больницах) штаммы микроорганизмов быстро мутируют и учатся защищаться от ранее смертоносных для них антибиотиков: рубят опасную молекулу на части, перерабатывают ее, меняют процессы внутри клеток, чтобы устранить свое уязвимое место.

В списках (не) значился

Посмотрим, что об этой мази говорят современные научные статьи. Поиск по базе научных статей PubMed по компонентам препарата не дает никаких результатов, можно найти лишь четыре статьи со словосочетанием «ксероформ наружное применение».

Одна из этих статей сравнивает антибактериальное действие трибромфенолата висмута и клиохинола in vitro (в пробирке), показывая, что ксероформ несколько проигрывает этому веществу. Правда, статья написана в 1982 году в немецком научном журнале, и целиком ее текст недоступен.

Другая работа (1996 год, полный текст недоступен) рассматривает единичный случай снижения боли у 69-летней женщины с опухолью прямой кишки с помощью крема из смеси локальных анестетиков и ксероформа. Хотя размер опухоли увеличился на два сантиметра (с четырех до шести), боль прошла. Правда, ученые удивляются этому сами и признают, что нужны длительные наблюдения и больше пациентов, чтобы проверить этот эффект.

Две других научных статьи более свежие: 2013 и 2017 года. Работа в журнале Prehospital and Disaster Medicine моделирует, в какой момент врачебный центр столкнется со сложностями в случае массового поступления пациентов с ожогами. Упоминание ксероформа относится к тому, что он может закончиться через 102 часа, но о его эффективности речи не идет.

Статья в журнале Burns (в переводе с английского «Ожоги», у этого журнала самый высокий импакт-фактор из всех рассмотренных, равный 2), наоборот, фокусирует внимание на противомикробной активности мазей с ксероформом и приходит к странному результату: хотя сам трибромфенолат висмута убивает обычные при ожогах патогены, мази этого не делают . Однако они могут создать непроницаемый слой для патогенов, если рана уже хорошо очищена. «Иногда это все, что необходимо для заживления раны».